— Я так рад тебя видеть, — протянул Маррен. — Ты непохож на Фрагу. Там, где он выстоит, ты уступишь… А Фраге я не расскажу о будущем. Даже если он попросит. Даже если он очень вежливо попросит. Знаешь, почему? Мне нравится его будущее.

Отец положил руку Арге на плечо и сжал пальцы так, что Арга вздрогнул от боли.

Он очнулся. Он понял, что всё это время стоял как зачарованный, пялясь на колдуна. «Не зря охране запрещено говорить с ним», — подумал Арга с досадой.

— Достаточно, — сказал Фрага, — идём, — и почти силой повёл Аргу к двери.

Позади Маррен рванулся к решётке и ударился о неё всем телом.

— Это будешь ты! — взвизгнул колдун им вслед. — Это сделаешь ты, Арга!..

Лязгнул засов. И ещё один. Три двери закрылись, и хмурые стражники в освинцованных доспехах проводили Фрагу с его названым сыном наверх. Лишь когда серый металл вокруг сменился белым известняком, Арга осознал, что с головы до ног покрыт ледяным потом, а руки его предательски дрожат.

— Не бери в голову, — сухо сказал Фрага. — Всё, чего он хотел — смутить тебя.

«А ведь он был далеко не первым в Чёрной Коллегии, — подумал Арга тогда. — Мелкий прислужник Железной Девы, из тех, кого она могла единым словом разорвать на части. Какую немыслимую победу одержал Фрага!» Арга любил отца и восхищался им, но в тот момент он почувствовал благоговение. Сам святой Лага показался ему не таким великим человеком, как Фрага Непобедимый.

…Теперь Фрага Непобедимый ждал от него клятвы.

Солнце клонилось к закату. Поднялся ветер, травы зашелестели. С тяжёлым гудением пролетела мимо пчела. Фыркали коневолки. На горизонте собирались тучи — там, где поднимались к небу хребты Кремневых гор, где до сих пор, спустя сорок лет не родила выжженная земля у руин замка Железной Девы. Но вокруг царил мир. Вечерело тихо и безмятежно. Словно не было осаждённого города и военного лагеря под его стенами, не было Аттай, сверкающей столицы Людей Весны, не было подземных тюрем под её белыми башнями, и не ждало там освобождения древнее, переполненное ненавистью чудовище.

Холмы. Далёкая река. Вянущие, душно–ароматные травы.

Фрага ждал.

— Я слышал, — повторил Арга с тяжёлым сердцем. — Я клянусь.

Фрага кивнул.

Потом он закрыл глаза и сложил руки на коленях. Повременив так, он поднялся и позвал:

— Эстайм! Идём, у нас с тобой много дел.

Коневолк всхрапнул в ответ.

Сатри и Ладри подошли к Арге, но тот остался сидеть. Фрага ускакал. Арга долго смотрел ему вслед: в седле отец держался легко, как влитой, и Эстайм под ним шёл ровно и мощно.

Беспокойство не отпускало Аргу.

* * *

Два дня, дарованные Цании Фрагой, истекли. Известий не было. Никто и не ждал известий. Закончились приготовления к штурму.

Спускалась ночь.

Арга стоял посреди лагеря, у костра, озарявшего штандарт Дома Фраян. Рядом Лакенай опиралась на посох. В нескольких шагах от них Сарита, вытянув шею, рассматривала цанийский щит. Остатки волос Сариты спутались и покрылись пылью, человеческая половина лица осунулась, но на губах Драконьего Ока играла едва приметная улыбка. Её целеустремлённость казалась похожей на страсть. Сарита была довольна и охвачена азартом.

Арга и Лакенай переглянулись.

— Они сменяются трижды в сутки, — сказала Сарита. — В три часа пополуночи, одиннадцать утра и семь вечера.

Драконий глаз Сариты различал течения магических энергий, и потому она видела, когда часовые–маги на башнях сменяют друг друга. Среди живущих более никто не обладал подобным зрением.

— Почему именно в это время? — спросила Лакенай.

Сарита пожала плечами. Ответил Арга:

— Чтобы в утренних сумерках люди не были утомлёнными. На приступ обычно идут перед рассветом.

— Скоро полнолуние, — сказала Лакенай.

Арга кивнул.

— Мы не станем его дожидаться. Небо ясное. Луна будет светить ярко.

Лакенай вздохнула.

— Мы будем далеко и ничего не увидим… Тия согласилась нести Мирай — она сама хочет подраться. Пусть Пресветлая Фадарай присмотрит за тобой, Арга.

Арга усмехнулся.

Он хотел поцеловать Лакенай, но та остановила его взглядом. Оба они знали о чувствах Сариты. Не стоило растравлять её раны… Арга хлопнул Лакенай по плечу.

…Артиллеристы уже вели огонь. Свинцовые ядра не могли серьёзно повредить щиту, но снова и снова беспокоили магов, вынуждая напрягать все силы. Щит то и дело становился виден. Отражая самые мощные удары, он терял прозрачность.

— Ещё шесть часов, — пробормотал Арга, глядя на это. — Кажется — вечность…

Он поморщился, заметив Эрлиака. Разряженный, как на праздник, прелат шествовал по тропе между шатров и раздавал благословения.

— Пойду посплю, — хладнокровно сказала Сарита и зашагала к своему шатру.