Брови Арги приподнялись.

— Добрых снов, — шутливо сказала Лакенай.

Драконье Око буркнула что–то, не оборачиваясь. Она могла заснуть в любом месте и в любое время — наследие сиротского детства. Арга помнил об этом, но всё равно временами изумлялся.

— Тебе тоже стоит отдохнуть, — сказал он Лакенай. — Выглядишь усталой.

Лакенай обняла свой посох так, будто пыталась не сползти по нему наземь.

— Я бы хотела. Но слишком шумно и тревожно.

Арга подошёл и привлёк её к своей груди. Голова Лакенай упала ему на плечо.

— Фрага уже на позициях? — вполголоса спросила она.

— С самого вечера. Я скоро поеду к нему.

Лакенай устроилась поудобнее в его объятиях.

— Вот о чём я думаю, — сказала она. — С богатыми людьми Цании всё понятно. За своё имущество они будут драться как дикие звери. Но что думают бедные люди? Их ведь не должно беспокоить то, что случится с потоками богатства.

Арга мрачно хмыкнул.

— За два месяца под щитом их могли убедить в чём угодно. В Цании остались наши соглядатаи, но не думаю, что они многое сумели сделать. Какие там слухи о нас ходят обычно?

— Это должен знать Эрлиак.

— Мне не хочется у него спрашивать.

Лакенай хихикнула.

— Я слышала разное. Некоторые байки даже близки к истине.

Сказав это, она снова приникла к его груди и умолкла надолго. Арге даже показалось, что она засыпает — несмотря на грохот, вспышки магического света и сопутствующий им обжигающий сухой ветер. Это было неудивительно — Лакенай трудилась с самого утра. Арга задумался о том, куда лучше отнести её, чтобы она могла подремать хотя бы пару часов. Он уже собрался поднять её на руки, когда она выпрямилась и заглянула ему в лицо.

— Арга, — сказала она так тихо, что он скорее прочитал по губам, нежели услышал её. — Арга, я знаю, что ты не любишь Эрлиака, но всё же…

— Что?

— Он — прелат Церкви.

— Лакенай?

Она прерывисто вздохнула.

— Пожалуйста, подойди под благословение.

Арга закатил глаза.

— Нет.

— Пожалуйста!

— Он уже благословил здесь всех с головы до ног.

— Арга.

— Хорошо.

— Ты врёшь.

— Вру. Я не стану этого делать. Не потому, что я мало верую, а потому, что не одобряю Эрлиака и его требования. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя победителем.

Лакенай снова вздохнула, прижав пальцы ко лбу. Отстранившись, она крепче взялась за посох.

— Тогда я благословлю тебя, пускай я и не духовное лицо.

— Вот это другое дело, — Арга улыбнулся, но Лакенай смотрела с печалью.

— Да сопутствует тебе сила Цветения, — сказала она.

— Я слышал, — ответил он, — и внял.

— Поезжай к Фраге и будь ему опорой, Арга. Да сопутствует тебе моя любовь.

Молча Арга сжал её пальцы в ладонях.

Уходя, спиной он чувствовал взгляд Лакенай. Острый и давящий, как взгляд всякого мага, вместе с тем он дарил силу и свет — как будто над плечами поднимались крылья.

Арга вскинул голову и улыбнулся.

Было светло как днём. Волны разноцветного мерцания поднимались и опадали. Издали, верно, это выглядело словно иллюминация во время празднества. Но здесь, в гуще событий, всё суше становился воздух и всё резче — порывы ветра. Уже несло гарью. Железистая вонь крови поднималась от раскалённых пушек. Запах не позволял забыть о том, насколько зловещим был в действительности этот свет — свет магического сражения.

Храп коневолков напоминал рычание. Сатри и Ладри поматывали головами, примериваясь к весу налобников. Оба коневолка были закованы в боевую броню, с их шлемов грозно торчали заостренные рога. Арга сидел на Сатри. Он тоже облачился в полные латы, и только шлем снял и держал у бедра.

Под ударами свинцовых ядер цанийский щит вспыхивал голубым. Над позициями артиллеристов стояло яркое золотое зарево. Флажки и штандарты весенних домов сияли как драгоценности — синий Даян, жемчужный Фраян, зелёный Ториян. Багряное пламя Риянов сливалось с жёлтыми огнями Дома Луян, множество малых домов блистало в округе — оранжевый, лиловый, вишнёвый… Луна струила с небес чистую белизну.

Фрага во главе штурмового отряда уже выдвинулся вперёд. Арга нашёл взглядом Сариту: она стояла на возвышении позади пушек, и её драконья чешуя сверкала так ярко, что жгучие лучи прорезали и свет, и сумрак. Обернувшись, он различил во мгле огоньки на мачтах кораблей Зентара.

Истекал последний час.

Мимо тащились по кочкам подводы с бадьями молока. Молоком обливались воины перед атакой на позиции магов; его нельзя было хранить — скисая, молоко теряло две трети своей защитной силы. Арга двинул Сатри следом за телегами. Коневолк пошёл неспешным шагом. Отряды второй волны, десятки и сотни одоспешенных бойцов медленно трогались с места. Арга не оборачивался, но ощущал их присутствие — как часть себя, как исполинские конечности, тяжёлые и медлительные, но способные нанести смертельный удар. И словно могучие кости в этих конечностях были воины дома Ториян.