понимает и поныне.

Товарища же вместе с козленком освободили из могилы рыбаки, спешившие попасть на утренний

клев.

Вот той ночью юноша и поседел. За ним и прозвище тут же закрепилось – Седой.

Любимая вскорости вышла замуж за другого. А он уехал из села подальше и с тех пор шатается по

свету.

Вот такую жуткую «житейскую историю» поведал мне земляк на заливе Кара-Богаз под жуткое

завывание ветра.

***

А что если ледниковый период – предусмотренное Природой обязательное событие, спасающее

все живое от нехватки воды? Ведь, по сути, разрабатываемый американцами проект доставки

айсбергов к берегам страны и есть попытка искусственным путем организовать мини-ледниковый

период.

***

Лучше повесить нос на квинту, чем хомут на шею.

***

До чего же тесен мир! В отпуске, конечно же, не могли не побывать в Киеве. Идем по Крещатику.

Слышим возглас:

– О, привет!

Поворачиваемся. Перед нами – мой однокурсник Толик Терещенко.

В городе – два с половиною миллиона населения плюс приезжие. Мы могли быть в отпуске в

другом месяце. Могли идти по центральной площади столицы в другой день. Могли в этот, но

тремя минутами раньше или позже. И, надо же, повстречались.

Но это еще не все. Пообщавшись с Анатолием, садимся в троллейбус и едем на центральный

автовокзал. На площади Толстого я чувствую, что некая дама уже минут пять не сводит с меня

глаз. Бросаю на нее взгляд и я. Кажется, что где-то когда-то видел. Скорее всего, учились вместе в

университете или жили в одном общежитии. Но как теперь вспомнить?

Между тем дама, наконец, осмеливается и говорит:

– Извините, вы случайно не в Туркмении живете?

– Да! – более чем удивленно отвечаю я.

– Вы меня, конечно, не узнали?!

– Извините, нет! Хотя лицо ваше мне знакомо.

– А Чарджоу помните? Когда вас в поезде обокрали?

Ну, как же! Теперь я ее вспомнил. Наталья Ициксон, ответственный секретарь тамошней

областной газеты, которая из партийных взносов одолжила мне денег на гостиницу, еду и

обратный билет. Плохо, что не узнал своей спасительницы, но ведь виделись мы всего лишь раз в

жизни. Благодарим ее еще раз – уже вместе с супругой.

И разъезжаемся в разные стороны, не переставая удивляться. Где Чарджоу, где Пирятин, в

который направлялись, где площадь Льва Толстого, а мы оказались в одно время в одной точке. В

масштабах страны – микроскопической. Вот это попадание!

Австралопитеки, кроманьонцы – предки человека? Не обязательно. А вдруг они – отдельная ветвь

развития, исчезнувшая в ходе эволюции?

***

Нет порока в родном отечестве?

***

Каждый стремится к богатству. Но как все относительно. Представим себе ситуацию после

глобальной катастрофы на Земле (вселенский мор, столкновение с кометой или крупным

астероидом). На планете остался в живых один человек.

Выйдя на улицу, видит: нигде никого. Ни соседей, ни прохожих, вообще – и души. Хочется есть.

Наш герой отправляется в магазин, привычно проверив карманы: есть ли наличность? И вдруг

осознает: деньги ему отныне не нужны. Ибо он – единственный владелец «фабрик и заводов, контор и пароходов» города. Что там города – земного шара.

Движимый чувством алчности, «последний герой» начинает запасаться всем подряд: едой, одеждой, драгоценностями. Он уже богаче Креза! А радости – нет. Нет чувства «глубокого

удовлетворения». Удивительно: владеет всем, а как бы чего-то… не хватает. И после долгих

раздумий, человека осеняет. Нет никого, кто бы позавидовал его богатству. Мелочь, а досадно!

С другой стороны, оказывается, во все времена и столетия люди дорожили вовсе не золотом и

табунами лошадей, не количеством рабов и земли, а всего-навсего мнением других на сей счет.

***

В рассказе «Личная жизнь» М. Зощенко пишет: «Я купил себе пальто на РЫНКЕ С ШИРОКИМИ

РУКАВАМИ».

***

13 ноября. Меня вызывают в райком партии: говорят – внеплановое собрание партийно-

хозяйственного актива. Приезжаю. В зале – полно народа, в основном, естественно, руководители.