— По крайней мере, теперь мы знаем, что тамплиеры никак не связаны с секретом мудрецов, что они ничего не перевозили из Иерусалима в Париж.

— Это точно. Это общество мудрецов отыскало секрет в Иерусалиме.

— А потом спрятало во Франции, — добавил Гримпоу.

— Если так, значит, один из них сохранил камень, передал своему ученику перед смертью, и так далее, пока камень не попал к Уберто Александрийскому.

— Именно так, а рыцарь, погибший в горах, верно, был последним обладателем камня, по всей видимости, бывшим учеником брата Уберто или учеником его ученика, — сказал Гримпоу, пытаясь вслух разложить свои мысли по полочкам.

— А что если этот Аидор Бильбикум из Страсбурга и есть тот самый мудрец, которого избрали следующим хранителем? — предположил Сальетти.

— Возможно, — согласился Гримпоу. — Но тогда зачем инквизитор Гостель преследовал беглеца в горах?

— Наверняка этим цепным псам короля Франции удалось напасть на след тайного общества мудрецов. Помнишь, что сказал отшельник, когда рассказывал нам о пергаментах парижского Темпля? — спросил Сальетти.

— В чем я уверен, так это в том, что старик не столь безумен, как показалось с первого взгляда. Помнишь, он учил нас, как узнать секрет мудрецов?

— Ну да. Он сказал, что нам надо научиться понимать язык камня, — с запинкой произнес Сальетти, борясь со сном.

— Правильно. — Гримпоу поглядел на красноватый отблеск в своей руке. — Но каков этот язык и как нам его понять?

Ответом ему было похрапывание благородного герцога Эстальи, мирно заснувшего рядом со своим оруженосцем.

Появившийся на востоке бледно-голубой свет медленно набирал силу, стирая звезды с небосвода. Затем показался огненный шар солнца, и, когда они снова отправились в путь, золотые лучи светила пали на плоскогорье, раскинувшееся впереди подобно океану бесплодной бурой земли. Много лье они проскакали по прямой, и по пути Сальетти рассказывал Гримпоу о своей студенческой жизни в Падуе и Париже с восторгом человека, скучающего о счастливом прошлом, сохранившимся лишь в воспоминаниях.

Ландшафт начал меняться: вдали угадывались очертания высоких лесистых холмов, до которых путники в конце концов добрались по удушающей жаре. Они держались в стороне от троп и дорог, чтобы не встретиться ни с паломниками, шедшими на юг, ни с рыцарями, направляющимися к крепости барона де Вокко для участия в весеннем турнире в замках Эльзаса.

Подул ветерок, закачались ветви деревьев; эта пере мена погоды застала путников в сумраке леса с густым подлеском. Тишины не нарушал ни щебет птиц, ни пересвист белок. Собственные ноги, казалось, ступали неслышно по устилавшей землю листве… И вдруг над головами прозвучал голос, будто сам Бог заговорил с ними.

— Стойте! Сложите ваше оружие, если не хотите получить между глаз отравленную стрелу!

Сальетти и Гримпоу настолько не ожидали ничего подобного, что растерянно замерли. Сальетти расстегнул пояс, и его вложенный в ножны меч упал наземь, а Гримпоу тем временем бросил к копытам Астро лук с колчаном стрел.

Сальетти внимательно огляделся, но никого не увидел.

— Слезайте с лошадей и отойдите подальше! — продолжал командовать голос.

Они подчинились, а потом Сальетти крикнул:

— Вы настолько храбры, что не смеете выйти на свет?

Какое-то время ничего не происходило, словно бесплотный голос был миражом или прихотливой игрой ветра. Но вот с ветвей спрыгнули вооруженные луками люди и выстроились вокруг пленников. Их было более дюжины, все крепкие, бородатые, мрачные, в поношенной обуви и ветхой одежде.

Один вышел вперед и приблизился к Сальетти. Длинная рыжая борода, один глаз голубой, другой черный, большой круглый нос весь в оспинках.

— Кто вы и как вас занесло в лес Оппернай? — спросил он все тем же звучным голосом.

— Меня зовут Сальетти де Эсталья, а моего оруженосца — Гримпоу. Мы направляемся в крепость барона Фигельтаха де Вокко, чтобы принять участие в весеннем турнире.

— Но тракт на север в нескольких лье отсюда. Если ты рыцарь, то почему выбрал кружную дорогу?

— Мы заблудились, — объяснил Сальетти, глядя, как разбойники подбирают с земли оружие.

— Ну, нам на радость вы выбрали правильный путь, сеньор! — расхохотался вожак. — Коли у вас при себе драгоценности или золотишко, лучше сами отдайте, пока я не вытряхнул из вас все до последней вши в ваших волосах. Вы ведь вошли в лес Оппернай без разрешения. — И разбойник озорно подмигнул голубым глазом.

— Наше единственное богатство — наши лошади, мул и оружие. Если вы их отберете, мы останемся нищими, — сказал Сальетти.

— Тогда добро пожаловать в нашу шайку, — усмехнулся разбойник, — мы всегда рады бродягам и нищим. Снимайте одежду и положите вон там, под деревом.

— Ты хочешь, чтобы мы разделись? — оскорбленно спросил Гримпоу. Впрочем, это был обычный способ, к которому прибегали разбойники, обчищая своих жертв.

— Или разденешься сам, сопляк, или сдеру с тебя рубашку с камзолом, а потом разделаю, как зайца, а что останется, прибью к деревьям на съедение медведям и муравьям!