– Опять одеты не по уставу, - хмыкнул полковник, а игла, не отрываясь от кожи, заскользила вниз, по горлу, груди - Хакс задрожал - и когда острие уперлось в другой бок, симметрично самой первой ране, где полковник оставлял эту же иглу, капитан снова опустил глаза, чтобы уставиться на прижимавшую инструмент руку.

Фетч голодно облизнул губы, а в его взоре сверкнуло хищное предвкушение.

Вибрация остановилась, и острие плавно проткнуло кожу, готовясь пойти вглубь. Хакс не дрогнул - оно было не настолько толстым, а в коже не имелось слишком много нервов - и молча завел руки за спину, сжимая ремень обеими ладонями и одновременно выказывая полнейшую покорность. Чем быстрее полковник начнет, тем быстрее закончит и отпустит его наконец.

Если бы Фетч тащился только от морального унижения, капитан бы давно рухнул перед ним на колени и принялся умолять не причинять больше боли. К хренам честь и достоинство, если другие не страдают, а тебе из-за них хуже. Но упади он на колени, его скорее всего просто еще раз отымеют в рот, а потом всё равно проткнут.

В своих размышлениях капитан был очень близок к правде, потому что показная послушность забрака очень забавляла.

На этот раз - быть может, всё закончится и быстрее. Но потом…

Фетч оттянул повязку на животе пониже, чтобы та не мешала последующему действию, и одной рукой стал проталкивать острие вглубь. Хакс вцепился в пряжку всё еще сжимаемого за спиной ремня до режущей боли в ладонях, но всё равно тихо, бессильно захрипел, пытаясь не зажиматься, чтобы игла мягче проходила сквозь расслабленные мышцы, а не рвала напряженные. Стоять ровно и не шевелиться было сложно; под грудью опять начало накапливаться странное, невыносимо тянущее ощущение, от которого хотелось если не лечь, то хотя бы сесть.

Хакс глухо застонал, откидывая голову и прерывисто выдыхая.

Силы у Фетча хватало, чтобы продолжать вгонять иглу одной рукой, пока шляпка не уперлась в кожу.

Черные пальцы будто ненавязчиво легли на крохотные контрольные кнопки на игле, готовые в любой момент включить механизм, а сам забрак наклонился и негромко поинтересовался:

– Вы полагаете, я вас отпущу?

И этот вопрос заставил Хакса окаменеть.

Капитан уставился на Фетча широко распахнутыми, мгновенно потемневшими от липкого страха глазами.

Идиот. Он полный кретин.

Полковник осторожен, да, но кто сказал, что он не сможет проявлять осторожность хоть каждый день?

– Не знаю, сэр, - еле слышно выдохнул Хакс, потому что ответа лучше придумать не смог.

Забрак медленно и широко улыбнулся, обнажая острые зубы и впиваясь распаленным взглядом рыжих глаз в серые, уже наполняющиеся болью глаза подчиненного. Пальцы легко задели рычажок, и виброигла задрожала в теле - сначала медленно, но все равно заметно, дергая свежую рану изнутри. Хакс задышал чаще, но взгляд на этот раз не отвел.

– Нет, не собираюсь, - медленно ответил на свой вопрос забрак.
– Но у вас все еще есть выбор.

Игла щелчком усилила вибрацию, и капитан застонал в голос, со звоном роняя ремень на пол и вцепляясь одной рукой в бедро, а другой в ребра - вокруг иглы, но не смея касаться перчатки Фетча.

– Остаться в своем положении… Или подчиниться мне.

Слова очень мутно отозвались в голове, и Хакс без особых раздумий выдавил:

– Я и так подчиняюсь… вам, сэр.

– Полностью подчиниться, капитан, - как же Хаксу шло так громко стонать и напрягаться всем телом, Фетч никак не мог насладиться его видом. Улыбка все больше напоминала оскал, особенно вкупе с огненными глазами, блестящими в полутьме запертой каюты.

– Согласитесь быть моим, и это прекратится… На сегодня.

Виброигла врубилась на полную, и Хакс хрипло заорал, инстинктивно дергаясь прочь от мучивших пальцев и обваливаясь на пол. Дыхание пережало сократившимися мышцами, еще плотнее сжавшими иглу, а голову рвануло в обратную сторону, когда второй рукой забрак впился в рыжие волосы, чтобы контролировать падение, и капитан вместо того, чтобы рухнуть, опустился весьма плавно, одной рукой вцепившись Фетчу в запястье, а другой хватаясь за иглу.

Из глаз потекли слезы - скорее от режущей бок и часть живота изнутри боли, чем от натяжения за волосы.

Мысль не строилась. Мысль заканчивалась там, где начиналась игла, но Хакс все же отчаянно замотал головой, отказываясь отдаваться полностью в руки Фетча. В голове билось только: “он не убьет. Это опасно. Не убьет. Опасно.” А значит, можно было попробовать перетерпеть.

Хакс засипел, заскреб пальцами по окровавленной крышке, и его согнуло в очередной жесткой судороге, охватившей всю правую сторону тела.