— Но где же он? — дрожащим от волнения голосом нетерпеливо повторил свой вопрос Лаци.

— В Шарошпатаке, — немного помешкав, ответил Петки.

— Что же он там делает?

— Дел у него, правда, немного. Сидит.

— Сидит? Что ты имеешь в виду?

— В тюрьме сидит.

— В тюрьме! Боже правый!

— Там он, братец твой, находится.

— За что же? Что он такое сделал?

— Этого я не знаю. Только не хотел бы я теперь очутиться в его шкуре. Ну, прощай, дружище! Письмо у меня к князю срочное.

Петки пришпорил коня и ускакал, оставив Лаци посреди дороги — один на один со своими мыслями и горестями.

«Что мне делать? Сейчас же надо отправиться в путь», — была первая его мысль, и он уже сделал несколько шагов назад, к корчме. Драва весело поскакала перед ним.

— Нужно спасти брата. Хотя бы ценой собственной жизни. Паду перед Ракоци на колени, буду молить о пощаде. А не отдаст — силой освобожу! Соберу отряд и штурмом возьму шарошпатакскую тюрьму. Вот если бы только клад удалось отыскать! Золотой ключ, он лучше всякого другого отворяет темницы. Милый братец, наконец-то я нашел тебя снова! Не беда, что ты в неволе. Брат твой теперь силен и богат. В особенности если мне удастся и остаток клада с собой захватить. Эх, потеряю полдня — какая уж тут разница! Драва, назад! Эй, Драва! — Повернул было Лаци к пепелищу, но собака не слушала его зова. Лаци догнал ее, ухватил за ошейник и, привязав веревку, хотел потянуть ее за собой, но Драва зарычала и вцепилась зубами в голенище сапога. Тут уж и Лаци рассвирепел, пнул собаку ногой, а та завизжала и, вырвавшись, помчалась к корчме.

— Ну и провались ты совсем! — выругался наш герой, один направляясь к пустырю.

Поиски его были, однако, бесплодными. Напасть на клад он, несмотря на все старания, так и не мог. Пропадает богатство! Одна возможность найти его — это перекопать все пожарище. Но этого ведь не сделаешь тайком. Да и владельцы земельных участков не разрешат. А если и разрешат, обязательно долю в найденном кладе потребуют. А скорее всего сами примутся за раскопки на пепелище.

Остается одно: скупить землю у владельцев, а затем самому организовать раскопки.

«Так я и поступлю, — решил Лаци. — Поручу это дело Гергею Надю».

Лаци вернулся в корчму, где на пороге сидел его веселый слуга Мартон и закусывал салом с хлебом.

— А где вы Драву оставили, барин? — спросил он, между прочим.

— Разве ее нет здесь? — испугался Лаци. — Она же сюда побежала.

— Нет, здесь она не появлялась.

— Какое несчастье! — побледнев, пробормотал Лаци. — Упаси господь! Я скорее правую руку дам себе отсечь, только бы пса этого не потерять.

— Ну, вот еще! Есть на белом свете собаки и получше!

— Молчи, что ты понимаешь! Поищи-ка лучше вокруг, может, она здесь где-нибудь?

Мартов и сам Лаци обежали сад, подворье, посмотрели за курятниками, в каретном сарае, поискали между скирдами, не спряталась ли там где бедная Драва, так всерьез обидевшаяся на хозяина за побои.

Мало-помалу страх все сильнее стал разбирать Ласло: глаза его будто остекленели, на лбу холодный пот проступил, голос дрожал. Встав на камень, что возвышался перед корчмой, Лаци в отчаянии принялся громко звать собаку:

— Драва, Драва! Иди ко мне, дорогой мой песик! Не сердись на меня, прости, что я не совладал с собой, обидел тебя! Драва, Драва!

Но Драва не хотела идти на зов.

— Нехорошо с твоей стороны, Драва. Покинула меня одного в такой трудный час. Вернись, моя собачка!

Всех слуг из «Золотого медведя» разослал он на поиски собаки. Четыре золотых посулил в награду тому, кто найдет ее, и тут уж и сам Гергей Надь отправился искать Драву. Но к полудню все возвратились домой с пустыми руками. Пропала Драва, будто сквозь землю провалилась.

Неописуемая тяжесть сдавила грудь Ласло. Весело сияло июльское солнце, приветливо поблескивали в его лучах крыши домов, но ему весь мир казался угрюмым, и он еще никогда не чувствовал себя таким одиноким.

«Надо послать кого-нибудь к городскому голове, пусть объявит через глашатаев награду в сто золотых за находку Дравы», — решил он.

Через час уже загремел барабан по улицам Дюлафехервара, закричали глашатаи: «К сведению всех горожан…»

Теперь уже весь город был занят поисками собаки. Люди шли один за другим, приводили к «Золотому медведю» на веревке белых собак, но Дравы среди них не было. Собака пропала навсегда.

Тем временем Лаци пригласил Гергея Надя в одну из самых дальних каморок и спросил:

— Как вы думаете, сударь, можно было бы скупить все земельные участки в сгоревшей части города?

— За деньги все можно, ваша милость.

— Кому они принадлежат?

— Большей частью купцам-армянам. А они и душу продадут, если увидят, что на этом можно нажиться.

— Тогда скупите их для меня.

— А для чего они вашему вели… простите, вашему благородию?

— Дом хочу на этом месте выстроить да сад разбить.