Вместо ответа девушка закрыла глаза, похоже, сил у нее совсем не осталось. Я снова спустился вниз, заварил чай, сделал пару бутербродов с толстыми ломтями колбасы. Стоило ли так выкладываться? Не знаю. Нет, безусловно, хорошие отношения с соседями важны, мы ведь в деревне надолго осели, только губить ради этого здоровье смысла нет. В худшем случае, можно и в другое место перебраться.

Она хорошо держится.

Спала Саша долго, до девяти утра, хотя обычно вставала в семь. Причем выглядела не сильно здоровой, темные круги под глазами просматривались четко. Тем не менее, на вопрос о самочувствии уверенно ответила, что все нормально.

– Обычное перенапряжение, пройдет за тройку дней.

Обычное или нет, но вставала она, шатаясь.

– Ты отдыхай. Если кто будет спрашивать, скажу, что ты в лес ушла, за соком.

– Каким соком?

– Березовым. Набрала банок и пошла привязывать.

Девушка задумалась.

– Я слабо понимаю, о чем ты говоришь, но идея прогуляться по лесу мне нравится.

Отпустить ее одну я не согласился. Пусть Саша и уверяла, что среди деревьев ей становится лучше, и сам понимал, что шансы встретить в апреле месяце случайного грибника стремятся к нулю, все-таки после вчерашнего выпускать ее из поля зрения не хотелось. Мало ли. Так что набрали мы банок, веревок, взяли термос с горячим чаем, оделись потеплее и устроили себе внеплановый отпуск, собираясь вернуться на участок не раньше обеда. Если, конечно, здоровье мою спутницу не подведет.

Постольку, поскольку вход в лес находился буквально за нашим участком, всего-то метров сто пройти, долго времени дорога не заняла. Чистый воздух, комаров еще нет, под ногами чавкает и хлюпает весеннее болото… К слову сказать, с Сашкиной одеждой происходили странные метаморфозы. Ее при создании обработали на непромокаемость, отталкивание грязи, стойкость от изнашивания и вообще сделали массу полезных усовершенствований. Так вот, все эти усовершенствования не то, чтобы исчезли – очень сильно ослабли. Сапоги из оленьих шкур, например, теперь пропускали воду, остатки рубашки успешно пачкались в грязи и травяном соке. Саша сказала, что могла бы на время вернуть вещам прежние свойства, но не любит бессмысленных поступков.

Пока гуляли, обсудили вчерашний разговор с бабульками. Вот уж не думал, что из десятиминутной перебранки можно выцедить столько информации и озадачиться таким множеством вопросов! Зачем нужен дачный сезон и почему люди не едут на море, когда есть возможность, почему дура – оскорбление, а дурочка – все-таки характеристика, почему птица на столе сидит, а ложка – лежит и так далее. Рассказ о движении чайлд-фри плавно перетек на медицинскую тематику, затем на философию эгоизма и эпикурейство. Посмеялась, глядя на мои попытки согнуть мизинец, не сгибая безымянный. Должен сказать, что с каждым днем все чаще выдаю содержательный ответ «бог его знаю» или «так исторически сложилось», и мне это не нравится. Все-таки я привык считать себя думающим человеком с широким кругозором.

Да будет Грань свидетелем моих слов – помыслы сего народа мне недоступны и уповаю лишь на милость Госпожи, коя позволит разгадать их безумную логику! Среди них без опаски существует движение, провозглашающее отказ от деторождения, и власти не преследуют его адептов. Неужели они не понимают пагубность подобных концепций? Нация существует до тех пор, пока отдельные ее члены готовы не только брать, но и отдавать, альтруизм является необходимым условием существования жизнеспособного общества. Причем забота о потомстве – это инстинкт, база, заложенная Матерью Сущего в своих детей, отвергать ее значит отвергать собственную природу. Да, у нас тоже есть жрецы, практикующие целибат, но они принимают обеты никак не из желания пожить сладкой жизнью и повеселиться подольше. Они совершают подвиг во славу божества, и жертва их достойна восхищения ибо ведет к самосовершенствованию. Эти же…

Быть может, ими движет страх? Ведь ребенок есть во многом отражение родителя, воспитавшего его. Глядя на сына, многое можно сказать об отце, и далеко не всегда слова прозвучат хвалебные. Или стоит считать ненависть к деторождению психическим отклонением, но тогда откуда такое количество больных? В любом случае, первоначальное мое наблюдение оказалось верным – признаки духовного кризиса общества множатся.

Неумолимо приближался май, любимый огородниками месяц задранных вверх задниц. Южнее сажают раньше, на севере – позже, а у нас грядки нужно готовить сейчас. Вот я и копал, попутно пытаясь разобраться в собственных чувствах.

Я Сашке безумно благодарен за спасение. Не вытащи она меня из своего мира, неизвестно, сколько бы прожил. Неделю, месяц, день? Это в книжках попаданцы обзаводятся гаремами из эльфийских принцесс и становятся бессмертными Архимагами-Императорами, реальность таких героев жестко обламывает. Так что должен я девушке серьезно. К благодарности примешивается уважение, даже восхищение – не уверен, что смог бы в похожей ситуации вести себя с тем же сдержанным достоинством. Она не паникует, не жалуется, вкалывает, как проклятая, старается не быть обузой и чем-то помочь, хотя помощь нужна ей самой. Ничего не требует, не рыдает, не закатывает истерик. Сильная личность. Понимаю, почему Стас ее опасается.

А еще есть зависть. Речь не идет о каких-то физических достижениях, хотя вот сегодня по лесу ходили, и я по сравнению с ней – лось лосем. Дело в другом. Мне нравится, как она думает, и я понимаю, что так не смогу. Совершенно другой уровень. Чтобы настолько четко прослеживать взаимосвязи, видеть явление комплексно, оценивать его и встраивать в общую картину, нужно учиться с детства. Чтобы опытный наставник дрючил с утра до ночи, заставляя работать над собой и наказывая за малейшие проявления лени. Давал бы знания из самых разных областей и избавлял от иллюзий, приучая докапываться до сути.