Вот так и живет поселок Заветы Ильича, один из тысяч гарнизонных поселков.

В задачу штаба любого соединения входит: контроль за повседневной и боевой деятельностью кораблей, отработка боевой и повседневной организации кораблей, организация взаимодействия кораблей, учеба экипажей и контроль... контроль... контроль... учеба... учеба... учеба. Плюс – ответственность за все, что творится на кораблях перед вышестоящим штабом. Плюс к этому – внутриштабная работа и марксистско-ленинская подготовка.

Для расширения политического кругозора офицеров, совершенствования и развития их личности при домах офицеров флота организуются так называемые УМЛ (университеты Марксизма-ленинизма). Возглавляют их штатные начальники, постигшие марксизм в политических училищах и академиях, но так и не знающие учения Ленина, как и те, обучать которых эти начальники обязаны. Однако каждый год из вышестоящего политического отдела на соединения нижестоящие спускается разнарядка, указывающая, какое количество студентов от офицерского и мичманского состава обязан поставить нижестоящий политический отдел в университет, чтобы оправдать оклад денежного содержания, выдаваемый ежемесячно начальнику сего храма науки.

Подавляющее большинство назначенных студентов охотно берутся за учебу. Во-первых, сие почетное звание – студент – гарантирует ему один выходной в неделю, т.к. несколько часов вольного трепа на лекциях работой не считается. Во-вторых, занятия в университете избавляют студентов от занятий по МЛП, проводимых командиром бригады или же педагогами из своих собственных политических отделов, что еще более скучно и невыносимо. К тому же при обязательном посещении занятий в УМЛ, как того требуют циркуляры и ЧВС, посещать их совсем не обязательно, т.к. свое отсутствие в аудитории седой студент может объяснить командировкой, болезнью или другой служебной необходимостью. И выходной остается в полном распоряжении обучающегося. Можно, правда, завязать еще тесную дружбу с начальником университета, неограниченные возможности для возникновения которой предоставляют корабельные провизионки. В этом, самом лучшем – с точки зрения обучающегося – случае, два года безоблачного существования ему обеспечено.

Волею НПО капитана второго ранга Тюленева я был направлен в университет, внесен в списки слушателей курса “Организационно-партийная работа и партийное строительство в ВС СССР”. Что это за зверь – я не знал, садясь за университетскую парту, как не узнал и тогда, когда получил красный диплом отличника, закончив курс обучения. Но зато в дипломе было указано, что в дополнение к высшему медицинскому образованию, я получил “высшее политическое образование в системе партийной учебы”. За два года обучения посетил университет 10 раз, по пять раз в каждом учебном году, что и гарантировало пятерку на всех экзаменах, которые экстерном сдавал за меня начальник университета земляк-белорус родом из небольшого белорусского городка Слоним.

Несмотря на то, что диплом был получен Ивановым не совсем обоснованно, но все же он давал право начальнику политотдела зачислить “отличника” в так называемый партийный актив и сделать его членом агитпропколлектива, долженствующего проводить в соединении агитационную и пропагандистскую работу. И это в помощь штатному пропагандисту, который и так от безделья пухнет, собирая сплетни и компромат на офицеров штаба вместо чтения пропагандистских лекций. Став ни с того ни с сего партийным активистом, Иванов получил сомнительно-почетное право участвовать в “конференциях партийного актива”, один раз в квартал устраиваемых политотделом в доме офицеров. “Сомнительно-почетное” потому, что офицеры актива, насколько это возможно, увиливают от подобных мероприятий, т.к. смертельная скука сюжета их сокращает и без того короткую человеческую жизнь. И делом чести каждого считается умение заступить на вахту или уехать в командировку в дни проведения “партийного форума”.

Темой очередной конференции объединения стал актуальнейший вопрос: “Продовольственная программа и задачи коммунистов объединения по ее выполнению”. Особую пикантность тема приобретала потому, что выполнять программу, придуманную сытыми чиновниками из ЦК, предстояло людям, плечи которых украшались погонами. Абсурдность сего понимал каждый, однако в планах политотделов должна была появиться отметка “вып.” И вот ради этой отметки в один погожий весенний день, когда крестьяне запрягают коней, чтобы ехать на пашню, в целях выполнения программы ЦК 300 здоровых мужиков плавающего и неплавающего состава ВМФ, оторванные от неотложных дел боевой подготовки, были согнаны и сведены в актовый зал дома офицеров.

Играл оркестр, привезенный с крейсера, в фойе бойко шла торговля книжной продукцией. Офицеры стремились купить Дюма или Конецкого, политработники демонстративно тратили деньги на речи Леонида Ильича и материалы съезда, демонстрируя всем высокую сознательность и понимание политического момента. Каждому прибывшему делегату бойкий старшина бойко вручал записную книжку или ручку, в расчете на то, что у кого-либо возникнет желание записать умную мысль, родившуюся в мозгах членов президиума или докладчиков. Зал заполнялся, начиная с последнего ряда, т.к. каждый стремился обеспечить себе возможность сыграть в шахматы или морской бой и, на худой конец, вздремнуть, что совершенно невозможно в первых рядах. Зал гудел. Раздавались возгласы приветствий, шутки, здоровый смех: еще не приступив к решению продовольственной программы все были сыты.

Наконец, президиум занял свои места. В центре сидели ЧВС ТОФ вице-адмирал Славский и зам. командущего ТОФ знакомый нам вице-адмирал Ясаков. Зазвучал гимн Советского Союза. Все встали по стойке “смирно”. Конференцию открыл ЧВС объединения – контр-адмирал. Отдав дань восторгов гениальности Леонида Ильича и восхитившись мудростью политики направляющей и руководящей страной партии, придумавшей такую ловкую штуку как продовольственная программа, он приступил к анализу ситуации в продделе собственного объединения.