ПОЛИТИКА

Заседание кабинета министров шло в рутинно-деловом стиле, мало отличавшемся от ритма, давно привычного для этих стен. Разве лишь Премьер время от времени бросал острый взгляд на помощника одного из чиновников. Разумеется, это было замечено, и присутствующие невольно задавались вопросом, что может представлять собой фигура, удостоенная такого внимания? Все понимали - человек явно не случайный, ибо случайные люди сюда не попадают, но и малоизвестные попадают далеко не каждый раз. Да и Премьер далеко не каждый раз выступает в роли удава, готовящегося сожрать трясущегося от страха кролика.

Наконец, совещание подошло к концу, и Премьер, так и не удостоив виновника раздражения хоть каким-нибудь вопросом, оглядел высокое собрание.

– Итак, господа!
– пристукнул он пальцами по столу.
– Мы обсудили всё, что было в нашей повестке. Надеюсь, мы смогли избежать недопонимания важности проработанных вопросов. Все свободны!

– Господин Борзоф!
– С садистски непроницаемым лицом обратился он к таинственной персоне, когда та была уже практически в дверях.
– Вы бы не согласились задержаться? У меня к вам есть пара вопросов.

Это было сказано с такой ледяной вежливостью, что у тех, кто не успел покинуть кабинет, на лицах замелькали сочувственные улыбки: все знали привычку Премьера серьёзные разносы устраивать именно с глазу на глаз.

– Разумеется, сэр!
– обречённо проговорил Борзоф, возвращаясь назад.

– Присаживайтесь!
– добил его льдом взгляда Премьер.
– Долго я вас не задержу. Надеюсь. Хотя, должен вам сказать - у меня появилось ощущение, что за последнее время вы очень устали! Это так?

– Нет, господин Премьер-министр!
– неуверенно проговорил тот.
– Я в порядке, и готов работать в обычном режиме.

– Это похвально!
– кивнул Премьер.
– Очень похвально. Что не устали, и готовы. Но результаты вашей деятельности похвальными назвать как-то не получается, вы не находите?

– К сожалению, господин Премьер-министр, вынужден согласиться...
– склонил голову Борзоф.
– И, к великому сожалению, не могу привести веских доводов в своё оправдание. Но я очень стараюсь! Просто ситуация осложнилась настолько, что мне понадобится ещё какое-то время, дабы в ней разобраться!

– А может, вам всё-таки нужен отдых?
– недобро глянул Премьер.
– Где-нибудь на лазурном побережье? Продолжительный. Лет, скажем, на несколько?

Борзоф вскинул изумлённые глаза, стараясь определить серьёзность предложения.

– Сэр, если вы считаете, что я заслужил наказание, то, видимо, так оно и есть!
– проговорил медленно.
– В любом случае, ваше решение будет окончательным, даже если я не попрошу об отставке. Однако если я, - надавил он на слово 'я', - потребую отставку, окончательное решение останется именно за мной! Но боюсь, мы оба хорошо понимаем - это не станет решением самой проблемы.

В кабинете повисла напряжённая пауза.

– Вот что, друг мой...
– неожиданно доброжелательной интонацией в голосе, разбил её Премьер.
– Похоже, вы действительно очень устали, раз позволяете себе подобный тон. Не самый вежливый, я бы сказал. Поэтому должен вас огорчить - лазурный берег, в обозримом времени, увидеть вас не сможет.
– Он снова выдержал паузу, наблюдая за реакцией собеседника.
– В утешение могу предложить чашку хорошего кофе. И давайте лучше продолжим эту тему в более непринужденной обстановке, ибо наш разговор далеко не исчерпан, а кофе не помешает обоим!
– Премьер сделал приглашающий жест в направлении двери, прятавшейся в дальнем углу кабинета.
– Или вы не любите кофе?

– А у меня есть выбор?
– поднимаясь, спросил Борзоф.
– Даже если я терпеть не могу этот напиток, буду давиться, но пить то, что мне предложили в подобных условиях!

Премьер, шедший впереди, остановился, и оценивающе посмотрел на собеседника.

– Да, друг мой, похоже вам и впрямь необходим отдых, а к нему хорошая доза хорошего же антидепрессанта. Иначе долго вы не протянете! Пойдёмте, у меня там ещё и Коньяк найдётся!

Он пропустил Борзофа вперёд, плотно прикрыл за собой дверь, и включил защитную блокировку комнаты. Постоял, задумчиво разглядывая пульт системы, и активировал дополнительный код, после чего комнату заполнил едва заметный, слегка давящий на уши, комариный писк.

– Коньяк в баре, а кофе сам наливай!
– сказал, облегчённо плюхаясь в огромное кресло.
– И мне - тоже. Чёрт, как я от них устал! Ты не представляешь, Глеб, как я устал от этих сволочей! Каждый тянет одеяло на себя, не понимая, что на всех всё равно не хватит, и надо чем-то поступиться, чтоб сохранить хотя бы большую часть того, что есть. Они даже не хотят понять, что если будут так усердствовать, одеяло не то, что целым... его вообще не останется! И прикрыться будет нечем, если наступит действительно ледяная ночь. А она наступит, если будем либеральничать.