— Значит, не пойдёшь на медицинский? — спросил я.

— Наверно, нет, ребята! — вздохнул Степной.

— Свернём-ка на бульвар… — предложил Юра. — Вот так. Присядем на скамеечку… Слушай, что я тебе скажу, Лёва. Чем бы ты ни увлекался, а повторять пройденное тебе надо начать сейчас же. Иначе в седьмой класс не перейдёшь, и до института тебе далеко. Мы с Володей виноваты, что не взялись за тебя раньше. Но с сегодняшнего дня Володя будет с тобой заниматься… Ты согласен, Володя? Ну вот. Это главное. И пусть твои увлечения…

— Я сам знаю, мама всегда говорит, что я увлекающаяся натура, — вздохнул Степной. — Я знаю, что это плохо.

— И совсем это не плохо! — возмутился Юра. — Вовсе не плохо! А плохо то, что ты трудностей боишься. Встретил трудность — и взял да отказался от мечты. Ведь как ты мечтал врачом стать! Я даже тебе поверил, что ты непременно станешь. А услышал, что физику придётся учить для этого, и руки у тебя опустились сразу. Верно, Володя?

— Что уж говорить! — сказал я.

— Я понял, — ответил Степной. — Только как я докажу вам, ребята, что понял?

— Что ж, — сказал Юра, — если Володя будет тобой доволен, если по физике годовая отметка у тебя будет хорошая, если успеешь к экзаменам всё повторить, тогда… тогда, выходит, докажешь.

Мы разошлись по домам. А вчера после уроков я пришёл к Степному заниматься. Начать я решил с физики.

— Володя, — обрадовался Степной, — ты об этом знаешь? Оказывается, прошлым летом археологи на Украине раскопали знаешь что?

— Подожди-ка, — сказал я, — это после. Садись.

Я положил на стол учебник и задачник, а Стенной раскрыл тетрадь.

Мы занимались допоздна, так как над каждой задачей сидели очень долго, и в тот день я так и не узнал, что нашли наши археологи на Украине во время прошлогодних раскопок.

В тот вечер, когда началась эта история, мы трое — Владик, его сестра Вера и я — сидели на новом, очень широком диване у Владика дома. Кроме нас троих, в квартире никого не было. Часы пробили восемь, когда Владик встал и решительно сказал:

— Так что же мы будем делать, ребята?

Этого мы не знали. Мы давно не виделись, потому что только на днях вернулись из пионерских лагерей, где отдыхали весь июль. Все мы были в разных лагерях и поэтому часа два рассказывали друг другу про то, как провели месяц. А Вера, которая радовалась, что Владик её не гонит (обычно, как только я переступал порог, Владик говорил ей: «Мала ещё», и она сразу уходила), старалась рассказать что-нибудь интересное.

— А одна девочка из нашего класса знаете кого видела?

— Ну?.. — спросил Владик лениво.

— Анну Аркадьевну, учительницу вашу, вот кого!

— А-а… — сказал Владик равнодушно.

— Она сейчас знаете где? В Кисловодске, на Кавказе, вот! — И рыжая толстая Вера залилась краской от огорчения, что на неё не обращают внимания.

— Так что же мы будем делать? — повторил Владик. — Мне ещё надо к Лёшке…

В это мгновение на столе зазвонил телефон.

— Включили! — закричали Владик с Верой, одновременно схватившись за трубку.

И правда, это звонили с телефонной станции, чтобы сказать, что аппарат, который вчера установили, включён в сеть.

— Что бы теперь такое… а, ребята?.. — начал Владик.

— Придумала! Ну и будет сейчас… — От нетерпения Вера даже не договорила и принялась набирать номер телефона.

— Что ты придумала? — спросил я.

— То, что ты сейчас разыграешь Лёшку!

Я не успел даже возразить, как Вера, изменив голос на писклявый, выпалила в трубку:

— Лёшу Лодкина!.. Вы Лодкин? Кисловодск вас вызывает. Абонент, не отходите от аппарата! Соединяю! — И Вера притиснула трубку к моему уху.

Я понял, что задумала Вера. Она хотела, чтобы я поговорил с Лодкиным голосом Анны Аркадьевны, нашей преподавательницы русского языка и классной руководительницы. Но я не подготовился к розыгрышу и не знал, что скажу Лодкину. Я помнил только, что ему предстоит переэкзаменовка по русскому и, значит, надо Лёшу спросить, как у него дела с грамматикой. О чём бы ещё могла спросить его Анна Аркадьевна, я не представлял.

— Здравствуй, Лодкин, — сказал я неторопливым, слегка певучим голосом Анны Аркадьевны.