– Видимо, я должен прыгнуть вниз, - догадался Огненный Кулак.

– Жертва.
– продолжал будущий Король Пиратов.
– Здоровье. Что это может значит?

– Я не знаю, - почесал затылок Эйс.
– Может, кто-то пожертвует здоровьем?

– Вполне возможно. Это могу быть даже я, ведь я нахожусь здесь, с тобой.

– Ну уж нет! Я не хочу, чтобы ты заболел из-за меня. Как дочитаешь - уходи.
– Возмутился Эйс, но в то же время подумал: - А ведь Роджер примерно в это время должен смертельно заболеть. Связана ли его болезнь как-то со мной?

– Что мне делать, я решу сам, - отмахнулся капитан пиратов, а сам продолжил читать.
– Память. Исчезновение. Ну, тут вполне понятно все. Видимо, тебя забудут в этом времени, как только ты прыгнешь.

– Это логично. Ведь ни о каком Портгасе Ди Эйсе ничего не было известно до момента моего рождения.

– Эйс, - лицо пирата тут же исказила гримаса бесконечной грусти.
– Я не хочу тебя забывать.

Огненный Кулак и не знал, что на это ответить. Виновато опустив глаза, парень подошел к отцу и обнял его. Как странно, а ведь всего несколько месяцев назад юноша испытывал к своему родителю только негативные чувства, и даже подумать бы не мог, что когда-нибудь он будет ему сочувствовать, и даже обнимать. Искать утешение в ответных объятиях отца. Чувствовать тепло чужого тела. Слышать неровное биение сердца. Искать руками жилку на шее, которая отчетливо дает понять, как волнуется человек, как боится. Да, страх! Прекрасное чувство! А как приятно изучать его на ощупь! Стоп, что?

И только сейчас Эйс понял, что держит своего отца за горло, склонив его тело над самым краем обрыва.

– Боже, нет!
– воскликнул Огненный Кулак, отводя Роджера от опасного склона.
– Я опять это сделал! Теперь уже днем!

– Ну и хватка у тебя, сыночек, - потер шею пират по прозвищу Золотой.
– Выпороть бы тебя, да ремень жалко. Красивый он.

– Все-то ты шутки шутишь, - фыркнул Эйс.
– Больше ничего на камне не написано.

– Вообще-то есть кое-что, - с немного озадаченным видом сказал мужчина.
– Здесь написано, что ты - дурак!

– Весь в отца, - нашел что ответить брюнет.

И подошел к самому краю обрыва.

– Будешь прыгать?

– У меня есть выбор?

– Выбор есть у всех.

– Умереть или стать монстром? Я, пожалуй, выберу первое.

Несколько секунд давящей, тяжелой тишины.

– Ты прости меня, папа…

– За что?

– Если ты не ошибся с переводом, ты можешь заболеть из-за меня.

– Меня больше волнует то, что я могу тебя забыть. Да и вообще, ты умираешь у меня на глазах, а я ничего не могу с этим сделать.

– Ты, главное, меня сделать не забудь.

Громкий смех разлетелся эхом по всей пещере. Добрые, обращенные друг к другу улыбки отца и сына. Прощальные улыбки.

– Папа, знаешь… Я ведь был совершенно другим человеком, когда впервые появился на твоем корабле. Я чувствовал себя чужим, и не только на Оро Джексоне и в этом времени, а вообще в целом мире. Думал, что зря родился и зря живу. Даже смерть моя была какая-то… неправильная. Несвоевременная. Хотя я наоборот рад, что защитил своим телом глупенького младшего брата. А еще я всю жизнь ненавидел тебя. Думал, что ты причина всех моих бед. А оказалось, за всем стояла моя собственная дурость. И знаешь, я рад, что встретил тебя, познакомился с тобой поближе. Ты помог мне разобраться в самом себе. А еще здесь я встретил маму, молодых Шанкса, Багги и Рейли. Это так интересно! Возможно, я бы даже начал жить заново. Почему-то именно сейчас я ощущаю истинное желание жить!… Папа, знаешь, спасибо тебе за все! Я, конечно, прошу невозможное, ведь если верить написанному на эпитафии, ты скоро забудешь меня. Но пожалуйста, папа, помни меня хотя бы на уровне дежавю. Я никогда не думал, что скажу это, и все же… Я люблю тебя, папа!

– И я люблю тебя, сын!

***

Непередаваемое, ни с чем не сравнимое чувство падения. Как будто воздух проходит сквозь тебя, сочится через твои пальцы, через каждую клеточку твоего тела. Словно само время застыло, и в тоже время безумно ускорилось. Странно исчезли все звуки, пропали все запахи, в мгновение ока все вокруг растворилось, и остались только они вдвоем. Молодой, беспечный юноша, давно мертвый и бесконечно живой, и воздух, что ласкал его тело, что медленно, и в то же время смертельно быстро опускал его к кроваво-красной воде. К его могиле.

Лишь на мгновение раскрыв глаза, в тот самый момент между жизнью и смертью, Эйс увидел отчаянное лицо отца, склонившегося над краем обрыва, свои собственные слезы, замершие где-то в воздухе, и небо. Голубое, чистое, недосягаемое, бесконечное небо. Небо, в котором хочется раствориться, хочется исчезнуть. Хочется стать его частью.

Резкая боль от столкновения с холодной водой. И все исчезает.

Неожиданно становится легко и спокойно. Все мирские проблемы ежесекундно теряют свою важность, растворяются в потоке безграничной свободы, внезапно охватывающей с ног до головы. Тело как будто исчезает. Остается только пустота, приятная пустота, не дающая ни радости, ни надежды, но лишающая всех негативных чувств и эмоций, дарующая спокойствие и безмятежность.

Навеки…

***

– И все же прикольный этот остров!
– сказал своим накама Роджер поздно вечером, когда пираты собрались у берега моря, развели костер и стали делиться впечатлениями от сегодняшней прогулки по неизвестному острову.
– И как мы только к нему приплыли? А давайте его как-нибудь назовем!

– Остров Великого Багги!

– Новый Остров?

– Гиена-остров!

– Адекватные идеи в наличии имеются?
– рыкнул на своих товарищей Рейли.

– А почему бы не назвать его Рафтель?
– предложил Роджер.
– А что? И прикольно, и красиво!