Судя по тому, что таксист понимающе закивал, они находились не в Бруклине. Машина тронулась, и Лазарь уже спокойно огляделся по сторонам, отметив, что район довольно запущенный, а обитатели почти сплошь чернокожие. «Гарлем, что ли?» – подумал про себя инок, но беспокоить шофера вопросом не стал.

Затем Лазарь с волнением развязал рюкзак. На его счастье, содержимое оказалось нетронутым, вероятно, ждали старшего из Москвы. Открыв бумажник, Лазарь убедился, что деньги на месте. Затем, полистав «Молитвослов», нашел страницу, на полях которой еще в Олбани записал телефон нового знакомого, по прозвищу Музыкант. Причем цифры Лазарь записал на всякий случай в неправильном порядке и прозвище абонента не указал, чем сейчас был очень доволен.

Затем неудавшийся разведчик занялся осмотром собственной внешности. Он опустил перед собой солнцезащитный козырек, открыл зеркальце и чуть не присвистнул: левую щеку украшал сине-багровый синяк, полученный от удара табуреткой. «Ну вот, теперь симметрия соблюдена, – успокоил себя Лазарь, сравнивая новый синяк со старым шрамом от пули на правой щеке. – Еще повезло, что комитетчик бился грамотно, не увечил. Все под дых да в пах норовил попасть… Это уж потом, когда озверел». Лазарь потрогал языком треснувший от удара табуреткой зуб, тот зашатался. «Так, первым делом нужно в парикмахерскую, потом переодеться. И к зубному не мешало бы, – строил он планы. – Индус моему растрепанному виду не удивился, потому что ему деньги нужны, зато другие будут шарахаться. Слишком бросаюсь в глаза».

Такси миновало Бруклинский мост. Водитель попросил уточнить маршрут. Лазарь начал говорить о русском районе. При упоминании Брайтон-Бич индус понимающе закивал головой, он знал это место.

Перед самым Брайтоном Лазарь увидел большую вывеску с огромным нарисованным зубом и надписью по-русски «Дантист». Здесь он и вышел, расплатившись с дружелюбным таксистом. В приемной дантиста посетителей не оказалось. Медсестра встретила инока американской улыбкой и вопросом на русском языке с типичным одесско-брайтонским акцентом:

– К Игорю Моисеевичу? Записывались на апойнтмент?

– Записывался, – уверенно ответил Лазарь и, не спрашивая разрешения, вошел в кабинет врача.

Медсестра с регистрационной книгой в руках устремилась следом за ретивым пациентом. Улыбки на ее лице как не бывало.

– Вы господин Бович? Вы что врываетесь?! Я вам медсестра или я вам нет?! Если вы Бович, то вам не сейчас, у вас только через полчаса апойнтмент, а если вам сейчас, то нужно Игоря Моисеевича спросить…

Врач – сутулый мужчина в годах с лицом доброго гнома, большим крючковатым носом и зоркими темно-карими глазами – бросил короткий взгляд на вошедшего и тут же заговорил скороговоркой, слегка картавя на «р»:

– Я согласен, садитесь, друг мой, раз свободное время есть, почему бы и нет, почему бы и нет…

Лазарь торжествующе посмотрел на медсестру, ретировавшуюся обратно в приемную.

– Не надо мне ничего объяснять, молодой человек, мне неважно, Бович вы или Тандит, или Иванов, или Ибрагимов. Ваш вид говорит сам за себя, он кого угодно убедит, что вы – стоящий человек! Мы вам поможем, чем сможем. А вы сможете заплатить?

Лазарь, несколько опешивший от такой расторопности врача, закивал головой и полез за деньгами.

– Деньги позже, деньги позже, – стрекотал Игорь Моисеевич. – Открывайте рот, что у вас там болит?

– Зуб треснул…

– О-о, друг мой, ну что сказать? – подытожил доктор, осмотрев полость рта. – Если быстро и дешево, то нужно вырывать, а если долго и дорого, то можно поработать. Но с таким зубом, во всяком случае, оставаться нельзя, начнется воспалительный процесс. Итак, что предпочтете из двух вариантов?

– Быстро и дешево.

– Ну и чудненько, вот и чудно, – приговаривал врач, колдуя над столиком с зубоврачебными инструментами. – Сначала все же сделаем рентген, да, рентген. Это не больно. Откиньтесь-ка поудобнее.

Игорь Моисеевич водрузил на грудь Лазаря тяжелую антирадиационную накидку, придвинул к щеке рентгеновский аппарат, сделал снимок, который вмиг появился на экране стоявшего здесь же монитора.

Врач оживился, удовлетворенно потирая руки:

– Ну, вот видите, я – старый опытный человек, много битый жизнью, я редко ошибаюсь. Зубик-то у вас не пустой, не зря вы к нам пожаловали.

– Что? – насторожился Лазарь.

– А вы, разумеется, не осведомлены, – подмигнул доктор. – Естественно, не осведомлены. А если и осведомлены, то мне об этом знать незачем. Вот сейчас дернем и посмотрим, что там за штучка такая интересная. «Сезам, откройся!», так сказать. Только ничего мне не объясняйте, пожалуйста…

– Рвите!

– Один момент, друг мой, один момент, заморозочку сделаем и будем удалять.

Благодаря двум уколам Лазарь почти не почувствовал боли. Вырванный зуб лежал на столике, а Игорь Моисеевич, с видом древнего алхимика, внимательно его изучал.

– Посмотрите-ка, что там внутри обреталось, вот, вот, смотрите, – вновь заговорил он скороговоркой и поднес пинцетом крошечный электронный чип к лицу Лазаря.

– Ничего себе! – подскочил с кресла инок. – Удружили. Можно мне этот трофей забрать? Надо же!