– Мне писать заявление? – спросил он, уже открывая дверь.

– Какое? Нет! Не нужно.

– Максим, - начал Толик, желая объяснить, что они так поставят себя в весьма неудобное положение. – Ты вообще в курсе, что про нас знают? Мне уже делали намеки.

– Какие намеки? – опешил тот.

– Ну, что ты типа влюблен в меня. Советовали приглядеться. Если сейчас ты будешь ходить грустный и тихий, меня просто прибьют. Отловят в темном переулке и прибьют.

Максим покраснел. Он так легко краснел. Он вообще был с головы до ног таким недотепой, что Толику хотелось его встряхнуть как следует. Чтобы стал нормальным.

– Все будет в порядке, не волнуйся.

Толик пожал плечами, не поверил.

История седьмая. Бывший

Все, действительно, было в порядке. Как ни странно, Федоров вел себя как обычно. Не корчил из себя хмурую тучу, готовую вот-вот пролиться дождем. Перед обедом (когда только явился) сделал свой обычный обход отделов, пошутил там и сям, вернулся в кабинет и пошвырял бумажки.

Толик диву давался. Даже расстроился. Он-то думал, начальник будет страдать. Но, видно, переоценил свою неотразимость. И Максимову влюбленность.

Однако же кое-что изменилось. Отношения Толика с Максимом стали сугубо деловыми. Федоров никогда не позволял себе шуточек с ним в разговорах, на контакт не шел, хотя и не избегал, как раньше.

Толик понимал, что его к начальнику все еще притягивает, как магнитом. Воспоминания не оставляли. Но возвращаться к прежнему он не хотел. Толик же нормальный парень. Подумаешь, попробовал с парнем, с кем не бывает. В жизни все нужно испытать! Да…

Эти внутренние монологи никак не помогали, потому что Максима очень хотелось, а получить было невозможно.

И эта невозможность стала совсем невыносимой, когда через неделю после расставания за обедом он услышал весьма интересный факт: Максима Дмитриевича до работы подвозит какой-то мужик. На крутой тачке.

Толик похолодел. Вот и все. А еще говорили – настоящая любовь, настоящая любовь… Грош ей цена.

Тут начались настоящие страдания. Максим приезжал на работу довольный и спокойный. Иногда Толик замечал на нем следы чужой страсти – засос на шее, распухшие от поцелуев губы… или еще что-нибудь. В такие моменты он просто зверел. Хотелось убить кого-нибудь. Желательно Максима.

Его метания не остались незамеченными. Бухгалтерша Антонина поглядывала сочувствующе, девочки то и дело приходили поддержать морально, дизайнер Иван составлял компанию в перекурах. Хотя оба не курили.

Жизнь стала невыносимой. Решив, что так дело не пойдет, Толик занялся на работе работой, а в личной жизни завел подружку. Подружка оказалась на редкость говорливой и суетливой, но Толик не жаловался. Она его раздражала и отвлекала, большего от нее не требовалось.

Так было ровно до тех пор, пока Толик снова не обнаружил шефа с подбитым глазом в кабинете рано утром. Только на этот раз все было гораздо хуже – дело не ограничилось парой синяков. У Максима был довольно глубокий ножевой порез в боку.

– Максим Дмитриевич! – в ужасе кричал Толик, набирая номер скорой. – Вы с ума сошли! Надо было сразу в больницу ехать!

Тут он отвлекся, чтобы сообщить адрес дежурному. Потом стал названивать Евгению Сергеевичу. Тот взял быка за рога и первым делом начал выяснять, кто это сделал.

– Кто это сделал? – строго спросил Толик, передавая вопрос.

Максим Дмитриевич сжался, посмотрел виновато.

– Бывший. Кирилл.

– Бывший. Кирилл, - бездумно повторил в трубку Толик, а потом очнулся. – Постой-постой… Какой бывший? Тот, который тебя в прошлый раз…?!

Толик сорвался на крик. Максим попытался исчезнуть совсем, вжимаясь в спинку кресла, и испуганно кивнул.

– Ты с ума сошел?! – продолжал орать Толик. – Ты же знал, что это за человек! Какого черта…

Тут ему пришлось умолкнуть, потому что его уже никто не слушал – Максим хлопнулся в обморок.

Все обошлось. Скорая увезла директора, там его зашили, привели в чувство. Евгений Сергеевич лично занялся делом бывшего Кирилла, чтобы в будущем избежать эксцессов.

История восьмая. Настоящая любовь

Максим Дмитриевич вышел на работу через пару дней. Спрятался, как водится, у себя в кабинете. Сотрудники бегали к нему самостоятельно, принося дары – кто конфеты, кто алкоголь, кто просто открытку. Всем хотелось выразить сочувствие начальнику.

Толик терпеливо ждал, когда иссякнет этот поток народа, и он сможет сам поговорить со своим шефом.

В обед пришлось покинуть пост, чтобы подкрепиться. В кабинете начальника все равно засел зав. отделом дизайна. Кажется, они там выпивали за жизнь.