Ага, вот! Отсвечивает в газетном заголовке: «Шантажист в отставке». Котелок, тройка мышиного цвета, в руке зонтик. Облокотился на тумбу в свободной позе, взгляд ненавязчивый — вполне респектабельный летописец, обладающий твердым разборчивым почерком.

Ну что ж, поиграем по правилам? Выбор предостаточный: рулетка, покер, бильярд, баккара, тотализатор, очко, лотерея. Ставка по соглашению сторон, от одного франка. Но не больше, чем одна жизнь.

Нет, герр следователь, я не скажу вам, как мы играли.

Знаете ли вы такую игру — в города? Простая, доступная, бесхитростная, не требующая никаких подручных средств, все мальчишки в нее играют. Первый мальчишка говорит: Киев. Второй должен назвать город, начинающийся на букву, которой кончается предыдущий. Киев — значит, В, я называю: Воронеж. Дальше само просится: Житомир — Ростов — Вологда — Актюбинск — Клин… Лишь бы не назвать один город дважды — тот проиграл. Число участников не ограничено.

Простейшая игра, как дважды два. Всего лишь и надо — знать страну.

Теперь давайте сыграем с вами, герр следователь, на Бельгию. Бросаю вам первый шар: Лувен. А-а, вы задумались. Лувен — Намюр — Ронс — Спа — Антверпен… Конечно, в Бельгии не столько городов, как в этой варварской России, поэтому можно брать и деревушки — важно незаметно спрятать название города внутри фразы. Впрочем, нам с Эженом обычно хватает четырех-пяти городов — и мы обо всем договариваемся. Первый город означает место предстоящей встречи. День и час сообщаются в придаточных предложениях.

И вот игра не сладилась, герр следователь. Это значит провал. Больше того — провалилась и запасная явка в Льеже.

Надейся только на себя — вот что это значит, если сказать открытым текстом. Мы проиграли нашу игру, Эжен.

Но этого я вам не скажу, герр следователь, хотя именно на этом вы будете настаивать: явки, пароли, шифры и прочая тайная премудрость.

Не дождетесь. Вы меня еще не сцапали, герр следователь. Пожалуйста, я действую в открытую. Я знаю, что должен искать.

«У мельника». Здесь что-то будет. Пышные пироги и тещины блины. Дорога может оказаться дальней, не худо бы подкрепиться.

Второй столик от левого угла.

— Гарсон.

— Бонжур, мсье.

— Время обеденное, я хотел бы исполнить свой долг гражданина.

— Обеды только по талонам.

— Разве я произвожу впечатление человека, у которого нет талонов? Силь ву пле, я их пеку как блины.

— Что прикажете, мсье?

— Видите ли, я только что приехал из Спа и потому предпочитаю спаржу.

— К сожалению, спаржа вчера кончилась.

— Вы меня не понимаете, я приехал из Спа. Там живет моя бабушка Жюли.

— Я вас понимаю, мсье, вы приехали от вашей бабушки. Хороший город, я там бывал.

— Увы, вы правы, Спа прекрасный город. В таком случае я готов приступить к вашему прекрасному обеду. Подайте мне пироги и пышки.

Буду поглощать эрзацпышки, зато шишки окажутся настоящими. У них все эрзац: эрзацбульон, эрзацхлеб, эрзацваленки, эрзацбифштекс. И заработают они на этом эрзацпобеду.

Неужто не доживу? И как же это так? Победа — но без меня? Зачем она тогда, если она — без меня?

Но пока я есть. И занят тем, что делаю победу, ищу иголку в стогу сена. Сказать вам, герр следователь, какой адрес у этой иголки? Простейший, как игра в города, — второй столик от угла, состоящего из двух слов.

Закусил, закурил — получите.

Как приятно пройтись по бульвару Гренадеров, размышляя о славном прошлом. Но разве можно скрыться от собственного будущего? Я обязан встретить его с распахнутой грудью. Первый разряд по легкой атлетике. Что стоит такому парню вскочить на ходу в трамвай, тренировался еще на Басманной, 37-й номер. Ничего хитрого, вскакиваешь в последний вагон, чтобы котелок не успел.

Смотрите, какой хладнокровный котелок. И бровью не повел. Но зонтиком знак подал — у них ведь тоже свои знаки. Знак против знака — чей знак вернее?

Вот как, у меня не один летописец, а целых два: пеший и конный. Я и не подозревал, что я такая важная птица: у меня круглосуточный хвост с подсменой.

Почетный эскорт марки «опель-капитан» мышиного цвета. Мои летописцы работают с удобствами, а я должен трястись на старом трамвае. Я требую, чтобы наша война шла на равных, в противном случае она окажется несправедливой.