Санса заставила себя снова посмотреть в лицо Псу, пытаясь не отводить глаза. Того требовали правила приличия, которым должна следовать каждая леди.

— Я пришла поблагодарить Вас за мое спасение! К сожалению, я не могу даровать Вам земли, золото или титулы — у меня ничего нет, кроме искренней признательности. Я буду молить Богов, чтобы принесли покой Вашей душе.

— Поблагодарить… — с усмешкой проговорил Клиган, — отправь в пекло свою благодарность, девочка, нет необходимости услаждать мой слух своим пустым щебетом. Держи при себе свои земли, своих богов и свое золото. Пусть других кличут сирами, — Клиган сплюнул под ноги Сансе. — Но ты все же можешь предложить мне кое-что…

При этих словах в его взгляде засветилась нескрываемая ярость и вожделение, от которого у Сансы по спине прошел холодок. Она уже начала жалеть о том, что поступила так неосторожно, второй раз за день рискуя своей честью, но все-таки смогла перебороть желание убежать, и, стараясь не замечать этого выпада, проговорила:

— Вы сражались очень храбро…

— Храбро? Перерезать кучку безоружных, издыхающих с голоду крестьян — по-твоему, это храбро? Или, может, справедливо? Нет, девочка, есть только одна правда, и одна сила – вот она, — жестом он указал ей на свой меч. — Пока моя рука способна держать оружие, я буду прав. Ты думаешь, я рубил сегодня людей? Нет, красавица, они всего лишь мясо, а я мясник – мужчины, женщины, дети – все едино для меня.

«Он действительно злобный Пес, готовый укусить любого, кто попытается его погладить», — подумала Санса, но с губ сорвались другие слова:

— Почему? Почему Вам так нравится пугать меня? Я просто пыталась быть вежливой… — проговорила Санса, глотая слезы.

— Вежливой… да на что мне твоя вежливость? — взревел Клиган, резко схватив ее за плечи. — Не пытайся сделать меня рыцарем из твоих глупых песенок!

— Вы не рыцарь, — пропищала Санса, пытаясь высвободиться из его рук.

— А кто для тебя рыцарь, Пташка? Сир Борос или Сир Меррин, которые избивали тебя ради забавы короля? Или, может быть, рыцарь Цветов? А где был этот хиляк, когда над тобой издевались в Великом чертоге? Где он был сегодня, когда бунтующая толпа пыталась обесчестить твое юное тело? Ни один треклятый рыцарь не пришел тебе на помощь, все напустили в штаны и скрылись за толстыми стенами. В их клятвах много говорится о чести, долге, справедливости и защите невинных, но это всего лишь мишура, которую они навешивают на золоченые доспехи, чтобы скрыть запекшуюся кровь. Рыцарь – это всего лишь убийца, не верь тому, кто скажет тебе иное. Мой брат – рыцарь, но думаешь, честь помешала ему размозжить голову младенца Таргариена о каменные плиты, а потом изнасиловать его мать? Ты считаешь, Цареубийца вспомнил о своих обетах, всадив нож в спину своего короля? А Рейегар Таргариен – образец рыцарской доблести и куртуазных манер, думал ли он о своей репутации, когда похитил и обесчестил твою тётку? Честь – это всего лишь романтическая иллюзия, которую вбили в твою прелестную головку. Обернись, — он рывком повернул ее к окну, заставив смотреть на красное зарево, залившее горизонт. — Знаешь, что будет с тобой и десятками прелестных пташек, когда замок падет? Сотни рыцарей ворвутся сюда и будут без разбора предаваться похоти и насилию, и поверь, никто из них не вспомнит про свои клятвы.

— Мой отец…

— О да, великий и несгибаемый Эддард Старк! О его честности и справедливости слышали многие, но куда привели его принципы? — Клиган сильнее сжал ее плечи, устремив на нее полные злости глаза. — А я скажу тебе, куда – к порогу септы Бейлора… Его долбанная честь стала причиной этой войны, из-за его чести гибнут тысячи невинных людей, а ты пребываешь заложницей в этом замке. Цена его чести непомерна, девочка.

— Замолчите, не смейте так говорить о нем!

Санса буквально задыхалась от злости и слез, вцепившись ногтями в его раненую руку. Впервые она устремила на него взгляд, лишенный страха или отвращения. Это была уже не покладистая Пташка, которую он знал – перед ним стояла дикая волчица, в небесных глазах которой сверкали яркие молнии, поразившие Клигана в самое сердце. Поддавшись какому-то инстинктивному порыву, Пес притянул девушку к себе и впился в ее губы. Несколько секунд Санса стояла неподвижно, словно каменное изваяние – казалось, она даже перестала дышать, но потом будто раскрылась навстречу его поцелую, позволив проникнуть вглубь своего естества. Однако в следующий миг воздух расчертил звук громкой пощечины – мужчина прорычал что-то себе под нос, но разжал хватку. Санса отскочила от него подобно дикой кошке, захлебываясь в рыданиях и гневе, и проговорила:

— Да как Вы смеете дотрагиваться до леди? Зачем Вы постоянно говорите эти ужасные вещи?

— Ужасные вещи?! А ты бы предпочла, чтобы я золотой ложечкой скармливал тебе сладкую ложь, как делают это остальные? Жизнь – не песня, и тебе давно пора это уяснить. Научись проглатывать горькую правду, пока твою душу не отравили обманом и лицемерием.

— Неужели Вам нравится, когда Вас боятся и презирают?

— Посмотри на меня, — прорычал он, схватив ее за плечи. — Неужели ты считаешь, что для того, чтобы внушить людям страх, мне необходимо что-то говорить?

Санса лихорадочно впилась в его руки, пытаясь отстраниться.

— Шрамы… Вы думаете, что люди боятся ваших шрамов? Или отворачивают глаза при виде судороги, исказившей Ваше лицо? Но это не правда. Смотря на Вас, я боюсь не этих ожогов, а вашего взгляда. Трудно поверить, что столько злости может скрывать душа одного человека!

Девушка впала в настоящий ужас, осознав, какие именно слова бросила ему в лицо. Волна страха накрыла ее с головой, когда она встретила на себе его испепеляющий взгляд, пропитанный холодной ненавистью. Санса попятилась назад, но, споткнувшись обо что-то, рухнула на кровать, пытаясь закрыться руками.

— Пожалуйста, милорд, пощадите! — пропищала она, упираясь в стену, но худшего не происходило, и спустя несколько мгновений девушка опустила руки, пытаясь разобраться в происходящем. Клиган стоял неподвижно, казалось, что он врос в каменные плиты.

— Улетай отсюда, Пташка. Тебе здесь не место, — проговорил мужчина с оттенком жгучей горечи в голосе.

Дважды повторять не пришлось. Санса, как ошпаренная, бросилась к двери, потянув за деревянную ручку, но резко отшатнулась от нее, опустив глаза на свою руку, до самого рукава залитую алой кровью. Девушка обернулась и только сейчас заметила на левой руке Пса глубокий кровоточащий порез от плеча до локтя. В порыве она хотела броситься прочь из комнаты, но чувство, которого она не понимала, заставило ее закрыть дверь изнутри.

«Он – ненастоящий рыцарь и никогда не хотел им быть, но все-таки спас меня. Единственный, кто не побоялся пробиться ко мне сквозь взбешенную толпу. Он получил эту рану, защищая меня, и как я отплатила ему? Явилась к нему в комнату и бросила в лицо оскорбления, настоящие леди так не поступают. Да, он был груб со мной, но всегда честен. Его слова источали яд и желчь, но он старался оберегать меня. Человека судят по поступкам, а не по речам».

Эта мысль стала для нее настоящим открытием. Она помогла ей если не понять Клигана полностью, то хотя бы объяснить и оправдать некоторые его поступки.