Острая боль и жаркое пламя пронзили все тело изнутри, Санса вскрикнула — и в этот момент все оборвалось. Она проснулась.

Солнце уже находилось в зените, а в окно лился теплый свет, но Санса чувствовала себя такой разбитой, словно вовсе не спала. Между ног ощущалось что-то липкое и влажное. Девушка откинула одеяло, увидела кровь и подумала, что сон ее каким-то образом сбылся, — не зря когти и огонь так терзали ее плоть. Она в ужасе отпрянула, запутавшись в одеяле, и свалилась на пол, нагая, окровавленная и перепуганная. Тут она начала понимать, что с ней произошло.

— О, Матерь святая, Дева… — прошептала Санса, — пожалуйста, не надо, — она не хотела этого. — Только не здесь, не сейчас, не со мной… Боги не могут быть так жестоки.

Страх и безумие овладели ей. Придерживаясь за кровать, она поднялась и смыла с себя следы своего взросления. Вода в тазу тут же побагровела.

— Служанки увидят это и все поймут, расскажут королеве и тогда…

Вспомнив о простынях, Санса в ужасе уставилась на красноречивое красное пятно. В голове у нее было одно: избавиться от него, пока никто не увидел. Нельзя им этого показывать, иначе они выдадут ее за Джоффри и заставят лечь с ним в постель.

— Уж лучше умереть.

Накинув на себя шелковый халат, Санса схватила свой нож и принялась полосовать простыню. Если спросят, откуда взялась дыра, что сказать? Слезы текли у нее по щекам. Она стащила с кровати изрезанную простыню и испачканное одеяло. Надо все это уничтожить.

Видимо, погруженная в свои мысли и страхи девушка не задумывалась о том, сколько шума создает, и насколько громким был ее крик. Она не слышала ни звука открывающейся двери, ни тяжелой поступи человека, приближающегося к ней. Только когда ее лихорадочный взгляд остановился на высокой фигуре караульного, стоявшего напротив кровати, Санса, не сумев сдержать крик ужаса, рухнула на постель, заливаясь слезами и краской стыда.

— А Пташка-то у нас стала совсем взрослой! — раздался хриплый голос, от которого слезы еще сильнее покатились по ее щекам.

— Все пропало… — прошептала девушка скорее самой себе, так как мужчина, даже обладая звериным слухом, не мог бы различить ее слова. Но достаточно было увидеть ее потерянный взгляд и выражение лица, чтобы понять мысли.

Клиган, явно не зная, что принято делать или говорить в подобной ситуации, попятился назад, видимо не найдя подходящего комментария к данной ситуации. Мужчина уже находился у самой двери, когда хрупкая девичья рука ухватила его за край плаща.

— Пожалуйста, пожалуйста, сир, умоляю Вас… не говорите… не говорите об этом королеве, — промолвила Санса, практически рухнув к его ногам и устремив на него взгляд своих небесных глаз, заполненных слезами.

Клиган захлопнул дверь опочивальни и проговорил полным желчи голосом:

— Неужели Пташка больше не хочет плодить принцев и принцесс для своего прекрасного принца?

— Молю Вас, сир, пожалуйста, уж лучше убейте меня сейчас, но избавьте от этой участи.

Клиган презрительно хмыкнул в ее сторону, но все же подошел к кровати и одним резким движением перевернул пуховую перину, скрывая кровавое пятно.

— Ваши бабские дела меня не касаются, Пташка! Мое дело охрана, а не доносы и придворные сплетни, — прошипел Клиган, направившись к выходу. — А это… уничтожь, чтоб никто не видел, - проговорил он, указав пальцем на окровавленную простыню. — И в следующий раз будь более осмотрительной: следы преступления надо скрывать в тишине, а не вопить так, будто тебя режут.

— Благодарю Вас, сир! — пролепетала девушка, опуская полные стыда глаза.

— Я не сир, пора бы тебе это уже уяснить. Мне не нужны знаки отличия от дам, золоченые доспехи, усыпанные драгоценными камнями… И если еще хоть раз ты забудешь об этом, девочка, я отрежу тебе твой прелестный язычок, чтоб больше ты не возносила приторных речей, дабы соблюсти приличия, и не говорила о том, о чем не думаешь, — последние слова были больше похожи на звериное рычание, чем на голос человека.

— Но я действительно хотела искренне Вас поблагодарить, — продолжила девочка, пытаясь надеть на себя привычную маску.

— Довольно притворства! Ты боишься меня сильнее бешеной собаки, даже глаз на меня поднять не можешь, поэтому слезливые представления будешь разыгрывать для тех, кому желанны льстивые речи. Я тебя предупредил, — оборвал он ее на полуслове и вышел, оставив девушку наедине со своим позором и со своими мыслями.

***

С момента последний встречи с Клиганом прошло уже несколько дней, но Сансу никак не покидало ощущение стыдливости, возникавшее каждый раз при мысли об этом человеке. Осознание того, что грубый воин оказался посвящен в сокровенные тайны, которые хранила ее опочивальня, вызывал в ней взрыв негодования и страха.

С младенчества из нее пытались вылепить благородную леди: добрую и изящную, воспитанную и романтичную, верную и отзывчивую, — но она никак не могла увязать события, произошедшие с ней в последние дни с образом прекрасной дамы из песен. От своей матери она знала о том, что созревание налагает на девушку определенные обязанности, но представляла всё это возвышенным ритуалом перехода в новую жизнь. По ее глубокому убеждению настоящие леди просто не могут взрослеть наравне с обыкновенными крестьянками — все должно было быть более красиво, одухотворенно и чисто, но реальность оказалась жестокой. В довершение ко всему, появился самый неподходящий свидетель этого грязного события, и теперь девушка не могла найти в себе силы посмотреть ему в глаза.