— Мой тан… — выдохнула она, давясь воздухом, — вы… вновь в Вайтране!.. я так рада!.. фух… почему не известили о своем прибытии? Вас бы встретили согласно вашему чину почетным караулом!

Опять… ну, только караула ей не хватало. Хорошо хоть девственницу в честь ее возвращения резать не предлагают. Деметра надулась и подняла печальные глаза на улыбающегося Онмунда, положила голову ему на плечо.

— Даже вместе побыть не дадут, — проворчала она.

— И о чем я только думал, женясь на Довакин, — сокрушено покачал головой маг и тут же охнул от довольно увесистого тумака жены.

— Лучше позаботься о том, что бы не потерять такое сокровище, — едко бросила Деметра, выходя на улицу. Цицерон, скалозубо улыбаясь, поспешил за ней.

***

— … как слетела башка его рыжая с плеч! — пьяно выкрикнул Фаркас, размахивая кружкой и расплескивая вино. Сидящие за столами Соратники взорвались одобрительными возгласами и отсалютовали новоиспеченному барду зажатыми в руках кубками. Фаркас раскланялся и тяжело плюхнулся на скамью, схватив с подноса пробегающей мимо прислужницы жареный окорок. Скьор залпом осушил свою чашу и со стуком поставил ее на стол. Взгляд его уцелевшего глаза упал на Тинтур, скромно сидящую по левую руку от Эйлы. Босмерка молчала, даже не пыталась окунуться в кипящее веселье, царящие сейчас в зале Йоррваскре. Золотисто-каштановые волосы падали ей на лицо, к еде эльф практически не притронулась. Мужчина, нахмурившись, поднялся на ноги.

— Старый волк не согласится потанцевать? — Рия, чей рассудок уже заволокло винным туманом, потянула Скьора за руку. В темные глазах девушки мелькали хитрые искорки.

— Не сейчас, — Соратник грубовато разжал пальцы имперки. Рия обиженно фыркнула, надула губы, как маленький ребенок, и цапнула со стола пирожное. Испачкав пальцы в заварном креме, девушка принялась увлеченно их облизывать.

Белое Крыло вздрогнула, когда широкая ладонь Скьора легла ей на плечо. Босмерка откинула волосы со лба и слегка повернула голову.

— Выйдем. Поговорим, — тон члена Круга пресекал любые возражения. Тинтур отодвинула тарелку и поднялась на ноги.

Тяжелая дубовая дверь закрылась, заглушая смех и гомон. Мужчина глубоко вздохнул и обратил глаза к усеянному звездами небу, к бледному лику луны, загадочно мерцающему серебром. Каждый его вздох клубился зыбким белесым паром у лица, сурового, словно высеченным из камня. Тинтур зябко поежилась.

— Так о чем ты хотел поговорить? — эльф первой нарушила тишину, изредка рассекаемую далекими голосами и печальной песнью ветра.

— Тебя не часто можно увидеть в Йоррваскре, — голос Скьора звучал глухо. — И на твоей коже следы от веревок. Белое Крыло, неужели твоя шайка разбита?

Босмерка не ответила, но ее безмолвие было красноречивее всяких слов. Острое скуластое лицо не выражало никаких эмоций, но янтарно-алые раскосые глаз были преисполнены боли и грусти. Скьор хмуро сплюнул сквозь зубы.

— Серебряная рука?! — руки его сжались в кулаки, жилы на лбу вздулись, в груди клокотал сдерживаемый рык. Тинтур знала, как он надеется на положительный ответ. Достаточно едва слышного «Да», слабого кивка — и Соратник бросится к Висельной Скале с обнаженным мечом. Но эльф отрицательно покачала головой.

— Рифтенцы, — босмерка присела на камень, — двадцать человек, все конные. Они загнали нас в дальние залы пещер, — Белое Крыло усмехнулась, — дураки… напоролись на все ловушки без исключения, а все равно пыжились от гордости и жажды подвигов.

Скьор прокашлялся и скрестил руки на груди. Каждое слово Тинтур было наполнено горечью.

— Мы бы справились с ними… в сущности — все мальчишки, лишь пара-другая опытных вояк. Но сошла лавина… — воспоминания, острые и свежие, жгли ее словно раскаленное клеймо. Глаза эльфа потемнели, гнев и злость, только погасшие в ее душе, вспыхнули вновь, - убежище завалило… моих людей погребло под камнями и снегом вместе с доброй половиной рифтенцев. Я успела выбежать… не знаю, — Тинтур пожала плечами, - наверное, богам угодно было оставить мне жизнь…

— Как ты сбежала?

— Долго рассказывать.

— Мы не торопимся. Здесь — Вайтран, а не Рифтен, отныне ты в безопасности… — оглушительный грохот и крик оборвали Скьора на полуслове. Двери распахнулись, ударившись от стены, и под ноги Скьору, проехавшись лицом по всем ступеням, кубарем выкатился Атис. Вслед за данмером из Йоррваскра выскочили остальные Соратники во главе с Ньядой. Шлем Каменной Руки сбился на бок, лицо раскраснелось. Нордка гулко ударила себя кулаком по стальному наплечнику, шнуровка на кожаной безрукавке разошлась практически до пупа, и грудь, едва стесненная одеждой, грозила вот-вот вырваться из плена жилета.

— Говоришь, место бабы на кухне?! — прорычала она, спускаясь. — Сейчас эта баба надерет твою серую задницу, остроухий! — Ньяда схватила Атиса за волосы и рывком поставила его на ноги, — да я… я тебе вообще задницу оторву!

— Давай, бей его!

— Ставлю сотню септимов на Каменную Руку!

— Чушь, Атис наполирует ей личико!

Эльф, с трудом держась на подкашивающихся ногах, встал в стойку, нордка же кружила вокруг него словно голодная волчица. Скьор положил руку на плечо Тинтур.