— Ой, да ладно! — проворчала Арья, подтолкнув его двумя руками вперед, и он обмер, увидев Сансу, лежащую на постели, в сорочке, задранной до бедер, с согнутыми и раскинутыми коленями, и мейстера Лювина между ними. Леди Кейтилин была по одну сторону от нее, Джейн — по другую; они крепко сжимали ее за руки, а улыбка Сансы больше походила на гримасу.

Он медленно подошел к кровати, не зная, в роли кого он здесь находится. Джон лишь смутно вспомнил роды леди Старк: они всегда оставались за дверью вместе с отцом, пока мейстер Лювин не выходил и не сообщал пол ребенка. Единственным исключением было рождение Брана, и лорд Эддард находился тогда внутри ее покоев, потому что леди Старк мучилась в родах несколько дней, и весь замок шептал о том, что она умрет в родильной постели. Джейн освободила ему свое место, уйдя за водой для Сансы, и он спокойно встретил взгляд леди Старк. Независимо от того, что она испытывала по отношению к нему и этой ситуации, он знал, что она горячо любит Сансу и хочет только, чтобы это прошло для нее легко.

Джона убивало видеть ее в таких муках. Он не знал никого сильнее ее, и его трясло от того, что он не может это остановить. Джон откинул ее волосы с влажного лба, держа чашку с водой, которой Джейн смачивала потрескавшиеся губы Сансы. Когда мейстер Лювин объявил, что подошли схватки, Джон осознал, что к такому битвы его не готовили.

Хотя мейстер сказал позже, что роды были быстрыми, время, казалось, замедлилось, пока Санса силилась произвести на свет их ребенка. Когда она, наконец, тужилась последний раз, с ее губ раздался первобытный крик, и Джон был уверен, что она не переживет этого. Она откинулась на подушки, плача и смеясь от того, как завопил их малыш.

— Это девочка, леди Санса, — объявил мейстер Лювин, проверяя здоровье младенца. Джон целовал Сансу в висок, пока они ждали, когда ребенка принесут ей на руки. Леди Старк пересекла комнату, чтобы помочь мейстеру, и Джон понял, что что-то не так. Они переговоривались тихими, торопливыми голосами, и Санса посмотрела на него с испугом в глазах.

— Что-то не так? Мама, что с моей дочерью?

— Ничего, моя дорогая, — уверила ее леди Кейтилин, осторожно держа малышку на руках, и поднесла ее Сансе. — Она здоровенький ребенок.

Но Джон сразу увидел то, что поразило леди Старк и мейстера Лювина. Их дочь, ребенок, чья кровь должна быть более Старк, чем у кого-либо, смотрела на них лиловыми глазами, серебряные волосы покрывали ее головку.

— Я не понимаю, — это все, что смогла сказать Санса, в замешательстве глядя на него.

Джон также не понимал.

___________________

Они назвали ее Дарой, хорошим именем для их выглядящей явно не по-северному дочери. Всякий раз, держа Дару, Джон задавался вопросом, не пошла ли она в его мать и ее семью, и, видя леди Старк, он догадывался, что она думает о том же. Он спросил мейстера Лювина, есть ли у него какие-нибудь мысли о том, кем была его мать, если лорд Старк никогда не упоминал об этом; Лювин извинился, напомнив, что после Восстания его еще не было в Винтерфелле, и что лорд Старк никогда настолько не доверял ему.

Мира Рид была единственной из всех, кто разрешил его загадку.

— Лорд Старк рассказывал Вам когда-нибудь о том, что случилось в Башне Радости? — спросила она его однажды после обеда, когда он возвращался из богорощи.

Она странная, эта подруга Брана с Перешейка, но Джон вежливо ответил на этот вопрос, сказав, что все, что он знает — как его и ее отец убили сира Эртура Дейна.

— Мой отец рассказал мне все, перед тем, как отправить нас сюда. Хотите услышать это? Это не займет много времени.

Так много всего нужно было сделать с приближением зимы, но Джон не хотел быть грубым. Он согласился, мысленно подсчитав, что ему еще нужно сделать, прежде чем сможет снова присоединиться к Сансе и Даре.

— После того, как сир Эртур Дейн пал, лорд Старк и мой отец поднялись по лестнице, чтобы найти леди Лианну. Она была близка к смерти, когда они нашли ее. Но она была там не одна.

Джон в удивлении заморгал. Он никогда не слышал этой части истории.

— Не одна?

— Нет. Видите ли, выехав к Трезубцу, принц Рейгар оставил леди Лианну беременной. Она родила всего за несколько дней до того, как лорд Старк нашел ее, и ее сын был там. Она взяла с лорда Эддарда обещание, что он защитит его от тех, кто захочет навредить ребенку Рейгара, который был большим претендентом на престол, чем кто-либо в Вестеросе. Понимаете ли Вы, Джон?

Он не закончил дела, которые нужно было сделать, и поспешил в замок в комнату Сансы. Она лежала в полудреме в постели, Дара радостно сосала ее грудь, и Джон мог только любоваться ими: женщиной, которую любил, и своей дочерью. Он подумал о последствиях, которые несла за собой история, рассказанная Мирой.

— Я не твой брат, — пробормотал Джон, пробуя эти слова на слух.

— Что? — спросила спросонок Санса, переместив Дару к другой груди.

— Думаю, я знаю, кто моя мать.

А потом он рассказал ей историю Миры, с каждым словом все более уверяясь в том, что все это правда.

_______________________

Он написал Роббу, чтобы разгадать для него ту загадку, которую они обсуждали так много раз. Было бы ложью сказать, что его рассуждения частью служили и для самосохранения; двоюродные братья и сестры могли жениться, и Джон отчаянно хотел построить семью с Сансой и Дарой. Он хотел поделиться рассказом Миры с единственным человеком, с которым мог обсудить, кем была его безымянная мать. «Спроси Хоуленда Рида», умолял в письме Джон, надеясь на прощение, когда лорд Хоуленд подтвердит историю.