– Я думала, что ты знаешь. Вы с Эймоном всегда были близки, и он всегда был самым разумным. Я и не подозревала, что он покинет Вестерос, не сказав и слова.

– А Рэйнис?

– Я не знаю, что произошло в Даре, правда. Рэйнис писала в Звездопад лишь Алисанне, и я не читала эти письма. Полтора года назад я получила письмо от Иллирио, в котором говорилось, что Рэйнис пришла к нему сразу после прибытия в Пентос. Балериона с ней не было, и она не сказала ему о местонахождении дракона. Ей нужно было золото для покупки корабля, которое Иллирио ей предоставил. К тому моменту, как я получила письмо, Рэйнис уже была на полпути к Асшаю.

– Почему Иллирио написал тебе, а не Эйгону?

– Я давно уже оставила попытки понять ход мыслей Иллирио.

– Но что ей могло понадобиться в Асшае? Почему она послала за своими братьями и сестрой?

Эшара улыбнулась.

– О, мотивация Рэйнис предельно ясна. Чего она всегда желала?

– Думаешь, в Вольных городах есть что-то, что приблизит ее к Железному трону?

– Нет.
– Она сделала очередной глоток молока.
– Но если и есть, могу гарантировать, что Рэйнис найдет это.

_____________________

При виде Джендри и Брандона, смеющихся за столом в ее солярии, у Арьи перехватило дыхание. Несмотря на то, что седина тронула черные волосы Джендри, он все еще держался, словно юноша, иногда даже сражаясь со своими племянниками во дворе. Арья с легкостью могла признать, что все еще считает Джендри красивым. Труднее ей было признать, что Брандон теперь знал обо всем, что они совершили, - все их лживые слова, людей, которых они предали, клятвы, которые нарушили, - и каждый раз, встречаясь с сыном взглядом, она хотела объяснить ему все.

– Что смешного?
– спросила она, постаравшись взять себя в руки.

– Дядя Джендри рассказывал о том, как впервые встретил тебя, и как ты пыталась подкупить его золотом, чтобы незаметно пробраться в свою комнату, - ответил Брандон.

Так много времени прошло с тех пор, как Роберт прибыл со своим двором в Винтерфелл, что, казалось, это была жизнь кого-то другого. Они все были так молоды, так уверенны и глупы.

– Это лишь малая часть истории.

– Так всегда и бывает, разве нет?

Джендри поднялся, грустно улыбаясь.

– Что ж, мне пора идти. Спасибо за внимание к рассказам старика, Брандон.

– Я бы послушал еще, если вы не против.
– На мгновение Арья увидела маленького мальчика, просившего ее рассказать о своем отце, в серых глазах Брандона.
– Возможно, я, вы и Ренли могли бы покататься вместе верхом завтра.

– С удовольствием.
– Джендри улыбнулся ей.
– С позволения Ее Величества, разумеется.

– О, заткнись!

Удаляющийся смех Джендри заставил ее улыбнуться. Арья не помнила, когда в последний раз слышала его смех, когда они в последний раз разговаривали как друзья.

– Он мне нравится, - сказал Брандон, когда она заняла место Джендри, наполнив свою чашу вином.

– Я знала, что так и будет.

– Кто полюбил его первой - ты или тетя Санса?

Арья оцепенела, абсолютно не готовая к тому, что Брандон обратится к этой теме напрямик. Даже Визерис, которого никак нельзя было назвать понимающим и чутким, никогда не спрашивал ее о Джендри напрямую. В этом заключался кодекс вежливости при дворе - отрицать печальную истину, дабы снискать благосклонность короля. Эйгон признал Брандона своим законным сыном, и никто не смел спорить с королем, несмотря на то, насколько вопиющей и очевидной была эта ложь.

Когда к Арье наконец вернулся дар речи, она осторожно ответила:

– Это зависит от того, кого спрашивать.

– Но ты любила его?

– Да.

– Больше, чем Эйгона?

– Не так, как Эйгона.

– Он знал, что я не его сын, или это было уловкой, чтобы король признал меня?

Отобрав у Брандона бурдюк, когда тот начал вновь наполнять свою чашу, Арья отрезала:

– Эйгон дал тебе свое имя, потому что любит тебя.

Брандон фыркнул.

– Любит меня? Он едва может смотреть на меня, или ты не заметила? Он каждый день обедает с моими братом и сестрой, но не со мной. Видимо, маленький мальчик, который следует за ним, словно он возрожденный Воин, ему был больше по нраву, чем мужчина, напоминающий о том, что он - обманутый муж?

– Брандон…

– Он не сообщил тебе радостную весть?
– Не дожидаясь ответа, он продолжил: - Король Эйгон дал согласие на то, чтобы Ренли назвал меня своим наследником, лордом Штормового предела. Малый совет даже настаивал на этом. Отныне я больше не Брандон Таргариен, принц Летнего замка, Я - лорд Брандон Баратеон, наследник лорда Ренли Баратеона, и официально лишен права престолонаследия.

– Что? Он… Он сделал это?

– Тебя не должно это удивлять. С того момента, как я вошел в замок, когда все своими глазами увидели, что я не истинный дракон, я знал, что совет заставит его сделать это. Мне все равно. Я все равно никогда не хотел этот чертов трон. Оставлю эту борьбу своему безумному маленькому братцу и алчным сестрам.