– Что не так, дорогой?

– Монстры, - пробормотал он, показавшись таким маленьким и жалким.

Арья подняла простыни, позволяя Дэйрону забраться к себе, и его тело инстинктивно свернулось около нее. Он хныкал, прижавшись личиком к ее ночной рубашке, и она чувствовала дрожь в его теле, когда его ручки вцепились в нее.

– Все хорошо, любовь моя. Никто не обидит тебя, пока я здесь.

– Огонь, - бессвязно шептал он, закрыв глаза и проваливаясь в сон.

– Огонь не может сжечь дракона. Не стоит бояться его.

Утром он снова станет капризным ребенком, и она сделает ему полдюжины замечаний, думая о том, как же он не похож на своих братьев и сестер. Но сейчас, окруженный темнотой, Дэйрон был лишь маленьким мальчиком, нуждавшимся в своей матери.

========== Часть 10.3 ==========

Арья обожала Летний замок. В отличие от Драконьего камня, жестокого и непримиримого, или Красного замка, где она постоянно чувствовала себя как на поле боя, Летний замок был светлым, просторным и невероятно красивым. Реставрация, проведенная в скором времени после восхождения Эйгона на престол, вернула летней резиденции Таргариенов былое величие, и, к моменту прибытия придворных, сады расцвели, как никогда раньше. Зачастую, в моменты особой усталости от Красного замка, Арья приезжала в Летний замок и, как в былые времена, наслаждалась Штормовыми землями. В последний визит туда, близнецам удалось наконец поладить друг с другом, а ей удалось-таки уговорить Сансу прокатиться по живописной территории, и в эти минуты она чувствовала невероятное умиротворение.

Сейчас же Летний замок едва ли можно было назвать умиротворенным местом. Ристалища и лагеря были возведены для многочисленных лордов, прибывших ради сражений и пиршеств. Было время, когда Арья ничто так не любила, как турниры, она видела особую прелесть в умелой схватке, несравнимую ни с чем другим. Тем не менее, наблюдая за всей суетой с балкона во время обеда с Сансой, Арья осознала, что не узнает и доли молодых людей, прибывших, чтобы показать себя, а те, кого узнавала, явно не вписывались в общую картину. Больше не было мужей, подобных сиру Барристану, остались лишь юные рыцари вечного лета.

– На твоем лице застыло престранное выражение, - заметила Санса, глотнув вина. Когда солнечные лучи коснулись ее рыжеватых волос, заставив их засиять, словно медь, Арья вдруг почувствовала укол детской зависти в груди. Санса до сих пор оставалась одной из красивейших придворных дам, до сих пор обожаемая и уважаемая каждым мужчиной на ее пути. Конечно, это было глупо, ведь они обе уже слишком взрослые для глупой зависти и мелких обид, но, тем не менее, Арья не была уверена в том, что смесь благоговения и смятения, которую в ней вызывала Санса, когда-нибудь исчезнет.

– Я думала о своем первом турнире, который устроили в честь твоей помолвки. Тогда это казалось мне безумно захватывающим.

Санса криво улыбнулась.

– Турнир или брак?

– Брак никогда не казался мне захватывающим.

– Тебе, может, и нет, но я была уверена в том, что все будет как в песнях. Я представляла себя королевой Нэйрис, а Джендри - Эймоном Рыцарем-Драконом.

– Королева Нэйрис не была замужем за Эймоном.

– Я знаю. Возможно, мне стоило слушать повнимательнее.

Они обе рассмеялись, но это не было смешно. На самом деле, Арье это казалось скорее грустным. Иногда она забывала, что Сансе, в конце концов, так и не досталось желаемое.

Арья не хотела задавать этот вопрос, но он слетел с губ, прежде, чем она успела получше сформулировать его в своем сознании. После стольких лет в Красном замке, Арья думала, что поборола глупую привычку высказывать все, что приходит в голову, но, судя по всему, при разговоре с Сансой ее неизменно подводили манеры.

– Ты когда-нибудь жалела о том, что вышла за него?

Санса ответила не сразу, но, после недолгого молчания, показавшегося Арье вечностью, все же ответила:

– Нет… Нет, я не жалею об этом.
– Подняв свои синие глаза на сестру, Санса с вызовом спросила: - Ты уверена, что хочешь это услышать?

Арья кивнула.

– Поначалу, даже зная о том, что он хочет разорвать нашу помолвку, я была от него в полнейшем восторге. Он был так красив, так галантен, а я была его принцессой, которая однажды станет его королевой. Может, любовь между нами и не была страстной или отчаянной, но это была любовь. Он всегда относился ко мне очень бережно, совсем не похожий на своего отца. Иногда он приходил в мои покои по ночам, и мы разговаривали до самого рассвета. В нашей совместной жизни было много счастливых лет и моментов, которые я бы ни на что не променяла.

– Тебе повезло.

– Повезло?
– с недоверием повторила Санса.
– Я сказала, что была счастлива, но ничего не говорила о его счастье. Джендри любит меня, я в этом не сомневаюсь, но той же любовью, что и Мирцеллу. Он подарил мне детей лишь потому, что того требовал его долг, и готовился править по той же причине. Долг очень много значит для Джендри, и в этом он очень похож на нашего отца. Он женился на мне из-за долга, а не потому, что хотел меня.
– Санса опустила глаза на чашу с вином, словно пытаясь разглядеть в ней будущее.
– Он никогда не хотел меня.