– Что ты задумал, Хэмминг!
– Тела остановила меня за плечо и развернула к себе.
– Отвечай!

– Увидишь, - я, не убирая оскала с лица, взглянул ей в глаза.
– Я зол.

Мы молча подождали ещё минут пять. Лиара переминалась рядом с ноги на ногу, поглядывая то на меня, то на свою руку.

– Как она?
– я мягко взял её ладонь в свою и взглянул на рану, которая уже не кровоточила, а затем провел пальцами дальше, к запястью, и чтобы рассмотреть получше, притянул поближе к лицу.
– Ну, Лиара, всё в принципе зажило уже почти... И спасибо, что спасла меня несколько раз. Думаю, у меня будет шанс отплатить, если ты всё же остаешься с командой Шепарда.

– Да, я... Я не очень хочу на допрос к Матриархату, Хэмминг. Именно это является альтернативой, - съехидничала Т'Сони.
– Мне об этом сказала СпеКТР. И я думаю, что всё-таки спасать мир лучше, чем сидеть в теплой камере с выходом в экстранет.

– Если мне дать теплую камеру с выходом в экстранет, то я вначале спасу мир... пару раз, я полагаю. А потом захвачу его.

– Для тебя, Хэмминг, у нас заготовлен специальный карцер, - решила схохмить Вазир.
– Ещё с убийства Толошан, между прочим.

– О нет, я думал, что искупил свою вину!
– я схватился за сердце, решив поддержать игру, но меня прервали.

– Все готово, команданте, - произнес Дайнмар.

– О!
– оскал наверняка снова выполз на лицо. Я отпустил Лиару и стремительно прошёл к выставленным в круг людям, стоящим на коленях, на ходу кивнув Вазир и махнув рукой.
– Веди его сюда!

Я дернул лже-Кубинца за шиворот и поставил его в центр круга.

– Вы напали на меня. Повредили систему работы Капсул. Из-за вас пострадала куча людей. Зачем?

– Ты опасен...

– Я знаю. И я знаю, кто за вами стоит. Кажется, мне стоит чуть больше углубиться в политику. Но... Как я уже говорил грехи недостойных должны быть освящены кровью и страхом. Я лишу вас лиц. Даже тех, что вы имеете, уроды. И после смерти вас утилизируют Хранители. Сделают едой(3) для так ненавистных вам инопланетян. Оценил перспективы?

– Нет! Что ты хочешь?! Нас должны судить! Ты не можешь!

Я поморщился и раздраженно прикрыл глаза от разношёрстных воплей и их вонючего и осязаемого страха, уже пожалев о своей задумке, но не отказавшись от неё. Что-то больно я мягок стал для своих скайримских методов. Я открыл глаза, глубоко вдохнул и начал стрелять им в лица из своего любимого импульсного пистолета, идя по кругу.

Кубинец был последним.

И он нашёл в себе силы броситься на меня и попытаться умереть в бою, сопротивляясь. Я выбил из него всю дурь, а затем выпустил ему кишки его же сапожным ножом. Вазир не заметила. Азари уже давно подобным не увлекаются, есть, в конце концов, биотика. А этого парня похоронят на Земле. Остальных же... утилизировать.

Я ещё улыбался, когда отдавал этот приказ, стал лыбиться ещё больше, когда понял, что и Вазир пытается задавить довольную улыбку, которая сама выползла в ответ на мою, и всё ещё улыбался, когда встретился взглядом с Лиарой.

Я ощутил какое-то странное чувство. Будто сердце или душа, что бы это ни было по центру груди, проваливается куда-то внутрь от этой неприкрытой смеси презрения, недоумения и брезгливости. Кажется, я переборщил. И она считает меня каким-то мясником, что ли? Но... Не должно ли мне быть наплевать?

Мы ведь даже не друзья?

***

– Даблдок, - Уильямс покачивала лошадку (прим. авт. кабальитос или же "лошадка"- народное название высокого небольшого узкого стакана, в котором мексиканцы обычно предпочитают пить текилу) с текилой в ладони и изучающе глядела на меня чуть прищуренными и блестящими от количества выпитого глазами.
– А вот ты скажи...

– Да всю правду доложи, - я был уже порядком набравшийся и готовый к сказкам, как обычно.
– Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?
– Эшли и я выдержали паузу, заполнив её хитрыми переглядываниями с прищуренными глазами обеих сторон.
– Я! Потому что альбинос, и на севере я рос!

– Хэмминг, - Эшли была готова сейчас хохотать даже над такими тупыми шутками, потому что текила, и едва сумела выдавить из себя мою фамилию, пытаясь отсмеяться.
– Ты как обычно... Но всё же ответь!

– Чего тебе девица, чего тебе красная?
– лениво отозвался я и подал Уильямс маленький перчик-чили из пиалки, которую по странному стечению обстоятельств держал у себя на коленях.
– Ты не спросила, а я читать мысли не умею... К сожалению.

– Ты мне всё-таки ответь, - продолжила усиливать напор Эш, пересев поближе и куснув кончик перца прямо у меня из рук, а затем запив его залпом.
– Что сегодня было-то такого, что ты до такой степени пьёшь?