– - Ракету!
– Валиев обернулся к своему "второму номеру".
– Живее, Саня, ракету!

В тот момент, когда старший сержант, ухватив протянутый ему рядовым Медведевым четырнадцатикилограммовый цилиндр ТПК, поместил его на пусковую, одновременно открыли огонь турельные "браунинги" японских БТР. На дистанции около километра пули пятидесятого калибра сохраняли убойную силу, лишь незначительно отклоняясь от исходной траектории. В прочем, когда огонь ведет без малого десяток стволов одновременно, высокая точность стрельбы не имеет значения.

Валиев успел нырнуть на дно неглубокого окопа за мгновение до того, как в бруствер ударили первые пули. Рядом с ним безмолвно повалился на землю Медведев, тело которого оказалось на пути нескольких 12,7-милиметровых пуль. Они легко прошили титановый нагрудник бронежилета и человеческую плоть, дойдя до спинной пластины и оставив в ней глубокие выбоины.

– - Твою мать!
– Расул Валиев отшатнулся от лежавшего в луже еще горячей крови тела.

"Браунинги" били короткими очередями, загоняя бойцов Фокина в укрытия. Хотелось вжаться в землю, сжаться в клубок на дне окопа, закрыть глаза, чтобы не видеть падающих рядом товарищей и заткнуть уши, чтобы не слышать их криков и сочных шлепков, с которыми пули ударяли в землю. Утробно зарычав, младший лейтенант высунул голову из-за оплывшего бруствера только на миг, чтобы увидеть, как из распахнувшихся люков БТР выпрыгивают японские пехотинцы.

– - Они высадили десант!
– Фокин крикнул так, что сорвал голос.
– К бою! Огонь из всех стволов!

Позиции штурмового взвода, казалось, вымершие под кинжальным огнем противника, ожили. Зарычал, выпуская струю трассеров, могучий "Утес". Свинцовый поток свалил с ног нескольких вражеских солдат. Энергия его пятидесятиграммовых пуль на километровой дистанции была такова, что тела отбрасывало назад.

Сам Михаил Фокин, затягивая под подбородком ремешок тяжелой каски, метнулся к присыпанному землей, но внешне выглядевшему неповрежденным пулемету ПКМ. Рванув на себя рукоятку затвора, он загнал в ствол патрон, первый из сотни набитых в ленту, и, обхватив рамочный приклад, повел стволом, выискивая цель. Получив отпор, японские пехотинцы сбивались кучками позади БТР, продолжавших уверенно двигаться вперед и вверх по склону. Наведя оружие на одну из таких групп, младший лейтенант нажал спуск, увидев, как их конического раструба пламегасителя вырвался язычок пламени, а затем вражеские солдаты начали падать друг на друга. Несколько выпущенных им пуль с лязгом ударили в борт бронетранспортера, но на таком расстоянии они лишь высекли из металла снопы искр, даже не напугав тех, кто укрывался под броней. В ответ турель, возвышавшаяся над плоской крышей японского "Тип-96", развернулась, и зарокотал тяжелый "браунинг".

– - Дерьмо!
– Фокин распластался по земле, слыша, как колотят по брустверу, обложенному дерном для дополнительной маскировки, пули.
– Не высовываться!

Под прикрытием огневого шквала японские пехотинцы бросились вперед, на бегу стреляя из штурмовых винтовок и пулеметов. Вслепую Михаил Фокин посылал навстречу им очередь за очередью, опустошая извивавшуюся с лязгом в патронной коробке ленту. Он не видел, как сразу несколько вражеских пехотинцев остановились, опускаясь на колени или распластавшись на земле во весь рост и доставая из подсумков ребристые цилиндры винтовочных гранат. Ловко надев их на стволы своих винтовок "Тип-89", они дали залп, и вокруг Фокина взметнулись фонтаны земли.

Михаил ощутил сильный удар по каске, от которого зазвенело в голове. Затем что-то обожгло лицо младшего лейтенанта, и, коснувшись ладонью щеки, он увидел кровь. Подползший к своему командиру боец прокричал сквозь грохот взрывов:

– - Командир, ранен? Дай, перевяжу!

Солдат принялся расстегивать карман, пытаясь перепачканными в крови и земле пальцами вытащить оттуда перевязочный пакет.

– - Потом!
– Фокин раздраженно отмахнулся.
– Стреляй по "косым"! Не спи!

Солдат, прижимая к плечу приклад АК-74, приподнялся на локтях, открыв огонь, и тотчас перед самым его лицом, в каком-то полуметре, взорвалась граната. Бойца откинуло назад, и Фокин увидел, что его лицо превратилось в сочащееся кровью месиво.

– - Суки!
– Закричав срывающимся голосом, младший лейтенант рванулся к пулемету, до упора вдавливая спусковой крючок.
– Сдохните, твари!

Оружие задергалось, зарычало, тускло сверкнули посыпавшиеся на землю горячие гильзы, и нескольких японцев, ближе всех подобравшихся к окопам, сбило на землю. У подножья сопки засверкали вспышки, и Фокин увидел тянущиеся навстречу ему полосы пулеметных трасс. Пули вгрызались в землю все ближе к лейтенанту, а тот стрелял, не замечая ничего и лишь видя, как один за другим оседают на землю бегущие на него низкорослые солдаты в серо-зеленом камуфляже, сжимающие в руках черные винтовки. Снова заухали "браунинги", выплевывая очередную порцию свинца. В ответ затрещали "калашниковы", раздались сухие отрывистые щелчки выстрелов СВД, а затем с грохотом сорвалась с направляющей ПТУР. Весело подмигивая яркой звездочкой трассера, по которому отслеживала полет система наведения, ракета промчалась над полем, ударив в заостренный нос приближавшейся бронемашины, и, увидев, что та скрылась в дыму и пламени, русские солдаты восторженно взвыли.

– - Расул, молодец, - крикнул Фокин Валиеву, видя на лице того широкую улыбку, похожую на волчий оскал.
– Мочи их, паскуд! Давай!

Старший сержант, оставшийся один у пусковой, потянулся на дно неглубокого окопа, где были уложены одна к другой еще две ракеты в ТПК. Протяжный вой расколол небо над его головой, становясь все громче, проникая в самое нутро. Затем вой перешел в свист и вдруг резко оборвался, а через мгновение минометная мина разорвалась на позиции ПТРК, засевая пространство на несколько десятков метров вокруг осколками.

– - Расул!
– Когда дым рассеялся, Фокин увидел ползущего по земле сержанта, неловко подволакивавшего ноги, оставляя за собой багровые мазки.

Лейтенант, извиваясь ужом, подполз к Валиеву, ухватив того за обмундирование и потащив в окоп. Сержант, хрипя от боли, едва слышно промолвил:

– - Уходите! Бросайте все и делайте ноги! Нас уже обошли с флангов и сейчас замкнут кольцо, а потом все здесь в фарш перемелют! Уходи, командир, уводи пацанов!

– - Вместе уйдем, Расул!

Снова что-то взвыло в небесах, и на сопку стальным градом обрушились мины. От них невозможно было укрыться в окопах, смерть приходила сверху, проникая во все укрытия, безошибочно отыскивая тех, кто еще пытался сопротивляться. Старший сержант Валиев вдруг вскочил, подминая под себя Фокина, а через секунду рядом прогремел взрыв, и воздух наполнился визжащей сталью. Младший лейтенант почувствовал, как содрогается от рвущих его в клочья осколков придавившее его к земле тело Расула.