Учреждение Константиновского училища позволило увеличить выпуск из обоих учебных заведений до 300 чел. в год. Всего же оба училища дали 3 236 чел. Выпуски учащихся представлены данными табл. 37.

Таблица 37 [531]

Николаевское инженерное училище было преобразовано в трехгодичное на 126 юнкеров, сведенных в одну роту. В него стали принимать как лиц, окончивших военные гимназии, так и лиц из других учебных заведений. Это определило социальный состав учащихся. В училище поступало до 30 % детей недворянского происхождения.

Довольно длительное время инженерное училище обеспечивало потребности инженерных войск. В период с 1866 по 1880 г. оно дало 791 офицера. Но затем войска начали ощущать недостаток в квалифицированных инженерах и техниках. С 1881 по 1895 г. училище выпустило 847 офицеров при потребности в 1 250 чел. В связи с этим был поставлен вопрос об увеличении штата училища со 140 до 250 юнкеров и одновременно о сокращении срока обучения с 3 до 2 лет. Кроме того, предполагалось иметь дополнительный класс на 50 юнкеров для получения специальной подготовки.

Предложения министерства были утверждены, что и дало возможность увеличить выпуск до 100 и более чел. Только в период с 1896 по 1900 г. училище дало войскам 540 специалистов. Всего, по данным отчетов Военного министерства, училище дало во второй половине XIX в. 2 338 офицеров.

Военно-топографическое училище возникло на базе школы топографов в 1860 г. [532] , но училищем оно стало называться только с 1863 г. Сначала оно было с двухлетним сроком обучения. В 1877 г. в училище был установлен трехлетний срок обучения и штат на 40 юнкеров. При училище существовала учебная команда для подготовки унтер-офицеров данного профиля. Но затем выявилось, что училище не полностью обеспечивало практическую подготовку, а команда не давала достаточных знаний. В 1886 г. решено было преобразовать училище в двухгодичное с тем, чтобы выпускать в войска топографов-офицеров. Учебному плану был придан практический уклон. Общеобразовательные предметы были исключены, поскольку в училище стали принимать окончивших средние школы. За время с 1870 по 1900 г. училище подготовило 599 офицеров-топографов.

Офицерские школы. Наконец, нужно упомянуть об офицерских школах, предназначавшихся для усовершенствования знаний основ военного дела. Сначала в некоторых округах были организованы «учебные части» для проведения специальных занятий с офицерами. Программы и способы проведения занятий определялись непосредственно в округах. Затем Главный штаб принял решение взять дело переподготовки офицеров в руки министерства. Учебные части были преобразованы в одногодичные офицерские школы. Стрелковая школа была предназначена для подготовки капитанов к занятию должностей командиров батальонов, ежегодно в школе проходили переподготовку от 150 до 160 офицеров, имевших двухгодичный стаж командования ротой; кавалерийская школа, рассчитанная на 64 офицера (40 — от армейских и 24 — от казачьих полков), ставившая целью совершенствовать кавалерийские знания и умение обучать еще и выездке лошадей. Артиллерийская школа со сроком обучения 7 месяцев предназначалась для подготовки офицеров к самостоятельному командованию полевой или крепостной батареей. Ежегодно принимали в эту школу 60 офицеров. Наконец, для подготовки офицеров линейных и телеграфных частей была открыта электротехническая школа на 60 чел. Подготовку офицеров осуществлял также учебный воздухоплавательный парк.

К концу XIX столетия в ведении Главного управления военно-учебными заведениями состояли: Пажеский корпус, Финляндский кадетский корпус, 27 кадетских корпусов, 4 пехотных и 1 кавалерийское училище, Вольская военная школа и Ярославская школа императора Александра II, 11 юнкерских училищ, 22 школы солдатских детей (для гвардейских частей) и Рождественская солдатская школа в Ревеле. Кроме того, в ведении Артиллерийского и Инженерного управлений состояли 4 училища и 4 офицерские школы. Наконец, в ведении медицинских органов было несколько фельдшерских школ.

Подготовка штаб-офицерских кадров. Высшее военное образование получило развитие лишь во второй половине XIX в. Все сделанное в первой половине XIX в. в части подготовки офицеров Генерального штаба составляло лишь первый этап в решении этой важной и сложной задачи. Подготовка высших кадров для специальных родов войск в первой половине XIX в, также лишь намечалась. Между тем развитие военного дела настоятельно требовало комплектования армии офицерами, обладавшими высокой квалификацией. Одной из важнейших причин поражения русской армии в Крымской войне было то, что ее генералитет и штаб-офицерский состав не обладали должной оперативно-тактической подготовкой. Между тем уже в ходе Крымской войны наметились новые тенденции в развитии военного дела: На полях сражения при Альме, Инкермане и Черной рухнула тактика колонн и появились ростки тактики стрелковых цепей. Усовершенствование стрелкового оружия имело следствием разработку принципов этой тактики. Новый способ ведения боя потребовал, чтобы офицеры стали его организаторами, а не простыми исполнителями команд, получаемых свыше. Еще большие требования военное дело предъявило и генералитету. Способы мобилизации передвижения и сосредоточения войск с развитием железных дорог изменились. Изменились также способы управления войсками на театре войны и полях сражения. «Нормальные боевые порядки» стали анахронизмом. Нужны были новые люди, способные мыслить новыми оперативно-стратегическими категориями.

Оснащение армии дальнобойным казнозарядным стрелковым оружием и стальной артиллерией поставило новые задачи в области артиллерии и инженерного дела, которые не могли успешно решать офицеры, обладавшие средним техническим образованием.

Переход к буржуазной массовой армии означал переход и к более высокой ступени в подготовке всего офицерского корпуса.

Академия Генерального штаба. Наиболее ярко процесс борьбы за новые принципы тактической и оперативной подготовки проявился в Академии Генерального штаба. В 1865 г. было проведено несколько заседаний Конференции академии, на которых обсуждался вопрос о профиле академии. Д. А. Милютин, бывший профессор академии, к этому времени ставший военным министром, указал на серьезный недостаток в работе академии и определил направление предполагаемой перестройки. «Офицер Генерального штаба, — говорил Милютин, — признавал своей обязанностью водить, располагать батальоны, но видел в этих батальонах только тактические единицы: внутреннее же устройство войска, быт и потребности солдата едва были знакомы ему; в самом управлении войсками он почти не принимал участия. Подобный порядок не мог продолжаться ввиду реформ, предпринятых в последнее время» [533] .

Другими словами, Милютин требовал приблизить процесс обучения к практике. Армии нужен был офицер, хорошо знающий не только теорию военного дела, но и умевший практически решать сложные вопросы управления войсками.

В представленном в Военное министерство проекте положения Милютин указывал, что «все академии должны прекратить свое существование в смысле университетских факультетов военного образования и сделаться аппликационной школой каждого из специальных ведомств» [534] .