– - Смотри. Наблюдай. Мне сейчас достаточно полежать спокойно, и всё. А если хочешь поблагодарить за спасение жизни и извиниться за удар, то я напомню: ты мне кое-что обещала.

Колдунья, не отнимая руки, лукаво улыбнулась:

– - Да, воин из чужого мира, я обещала тебе беседу наедине. Лемба спит, он не считается. А я предлагаю тебе договор. Ты помогаешь нам против беззаконников с их колдуном, а я после победы помогаю тебе против твоего врага, и помогаю отыскать дорогу домой.

– - А тебе не кажется, что враг у нас один и тот же?
– - уточнил Нимрин.

– - Я размышляла, не явился ли твой враг в этот дом следом за тобой? Но нет. Арайя втёрся в доверие к Лембе, и купцы пропали задолго до твоего появления. След силы, который я видела на тебе, тоже совсем не похож на наш или на твой собственный. Кто угодно, из любого мира, может охотиться на изнанке сна. Тебе виднее, кто это.

– - Если бы! Ты хотя бы разглядела этот поганый след!

– - Да, я его запомнила и узнаю, если встречу снова. Моего врага опознать сложнее, или мне очень не хочется его опознавать... Полежи сейчас тихонько, а потом я кое-что тебе подарю ...

Нимрин прикрыл глаза. Расслабился, чувствуя, как скользят, едва касаясь кожи, лёгкие тёплые пальцы, как медленно растворяется боль в горячей пульсации крови... Знакомые ощущения, сладостные и тревожащие, за ними -- натуго скрученный клубок событий и страстей, из которого не зацепить пока ни единой ниточки... Вильяра грустно, раздумчиво спросила:

– - Нимрин, вот если бы тебе показалось, что тебя пытается убить твой благодетель или твой наставник? Ты бы поверил?

Дыхание перехватило, он вспомнил. Такое вспомнил, чего предпочёл бы не... Одни ощущения, без лиц и имён. Заставил себя разжать судорожно стиснутые кулаки, челюсти и веки, с трудом вернулся в действительность:

– - Однажды я поверил, что мой наставник меня убивает. Но это было... Это не пример ни для кого, -- осёкся, подумал и добавил.
– - Нет, кое в чём, пример. Он взял меня, доверчивого, голыми руками. Решил бы убить, я бы с тобой не разговаривал. Принимай угрозы всерьёз, мудрая! Даже если они похожи на шутку.

Широко раскрытые глаза Вильяры, тёмные от расширенных зрачков, влажно блестели. Она ни о чём не стала расспрашивать, углубилась в какие-то свои воспоминания и мысли. Подтянула колени к груди, обхватила руками. Нимрин едва узнавал самоуверенную колдунью, с которой познакомился полтора суток назад. Его подбитый бок быстро заживал, можно не беречь. Можно обнять эту растерянную, напуганную женщину, привлечь к себе, закутаться вместе в шкуры. Так теплее, и не страшно!

– - А что ты хотела подарить мне, мудрая?

– - Твоё настоящее имя, -- она прижалась плотнее, зашептала на ухо.
– - Ты -- Ромига. Но побудь пока для всех Нимрином, мало ли, кто и как тебя ищет.

Ромига! Три кратких слога мгновенно отозвались теплом в груди. Он узнал своё имя! Он ждал, надеялся, что имя сразу отворит путь воспоминаниям. Но нет, увы. Нав Ромига по-прежнему помнил о себе жалкие обрывки, причём вспоминалась, как назло, какая-то болезненная, стыдная, тоскливая муть. Он еле удержался от того, чтобы выплеснуть раздражение на Вильяру. Мрачно буркнул:

– - Спасибо. Ты давно узнала?

– - Недавно.

Голос колдуньи чуть дрогнул. Вероятно, честный ответ на вопрос: "Когда ты узнала?" звучал бы: "Вчера утром". Но так, как он её спросил, с ответом не поспоришь: недавно. И раз уж Лембе Ромига не высказал претензий за припрятанное оружие, то и Вильяру переспрашивать и цепляться к ней не стал. А она, тепло подышав ему в шею, пощекотав ресницами, отстранилась. Заглянула в лицо, зрачки полыхнули двумя болотным огнями.

– - Ты подумал? Ты принимаешь наш договор, Ромига?

Он кивнул. Они сели друг против друга на пятки, сложили ладони к ладоням. Слушая и произнося местные канонические формулы, Ромига не искал в них лазейки, а просто дивился количеству преогромнейших дыр. Так было где-то на родине: забор -- две слеги. Никаких "жизнь будет залогом", или "издохну, но сделаю". Охотники не клялись, они заключали эдакие договоры о намерениях. Вероятно, в мире, где властвуют природные стихии, а жизнь двуногих теплится на грани выживания, иначе нельзя. И Ромига с лёгкостью пообещал посильную помощь за посильную ответную услугу. А открутить голову Арайе ему просто так хотелось. Самому.

Серая луна на третью ночь после полнолуния заметно подтаяла с правого боку, но светила ярко, хоть считай лучи у снежинок. А снежинки в начале зимы, как на подбор: большие, пушистые, взблескивающие радугой. Вильяра не стала ими любоваться, зачерпнула в горсти побольше снега, наскоро умыла лицо. Рядом зевнул и проделал то же самое Лемба. Охотники сторожко озирались и принюхивались, слушали тишину, памятуя о длинных стрелах и злополучном дозорном. А Нимрин-Ромига замер с запрокинутой головой, считая звёзды. Вне дома, между небом и снегом, он вдруг показался Вильяре тонким и ломким бесплотным силуэтом, прорезной дыркой во тьму. Лицо и руки смутно белели, а из глаз смотрела та же вековечная тьма. Чужой, слишком чужой! Примут ли такого Зачарованные Камни? Не проверишь, не узнаешь.