— У нас что, учебная тревога?

— Нет, ветер усилился. И похоже, что скоро мы попадем в шторм.

— И что из этого следует?

Сторм замысловато выругался и пробормотал под нос что-то неразборчивое.

— Из этого следует, что вам лучше принять таблетки от морской болезни, потому что нас ждет крепкая качка.

— Я уже говорила, что не страдаю морской болезнью. Да и вряд ли у вас есть эти самые таблетки.

— Александра, спорить будете позже, а сейчас идите и выпейте эти чертовы таблетки! — Сторм схватил ее за руку и потащил за собой.

Проходя мимо рубки, Алекс постучала пальцем по латунной табличке, прибитой к переборке.

— Наверное, вы слишком часто читали эту заповедь.

— Я помню ее наизусть. «Обязанность капитана — бороться с неподчинением, ленью и бунтом на корабле». Как раз этим я сейчас и занимаюсь.

Алекс изобразила сладкую улыбочку.

— Разве я могу отказать, когда меня так вежливо просят? — Она выпила таблетки под бдительным взглядом Сторма. — Есть еще приказания, капитан?

Сторм не поддержал шутку.

— Есть. Обойдите все каюты и убедитесь, что все люки задраены. После этого советую вам положить на пол несколько подушек на всякий случай и залечь в койку. Так вас не будет швырять.

— А вы что собираетесь делать?

— Сейчас откачаю воду из трюма, а потом вернусь на палубу.

— Я присоединюсь к вам, когда закончу.

— Нет, вы останетесь в каюте.

— Почему?

Сторм прищурился и с угрожающим видом шагнул к Алекс.

— Потому что я так сказал. А если это для вас недостаточно веская причина, могу добавить: внизу вам будет гораздо удобнее и безопаснее, чем на палубе.

— Если наверху достаточно безопасно для вас, то, значит, и для меня тоже. Какой смысл напяливать на меня этот костюм, если я спрячусь в каюте?

— Это называется подготовиться к худшему, помните?

На этот раз Алекс не собиралась легко сдаваться.

— Если дела пойдут совсем плохо, вам не помешает лишняя пара рук.

— Не женщина, а наказание Господне! Вы меня вообще не слышите! И это продолжается с первого дня.

— Кажется, кто-то говорил мне: если человек не делает то, что вам хочется, это еще не значит, что он вас не слышит.

Сторм не ответил и ушел, хмурясь и бурча что-то под нос. Алекс как можно быстрее выполнила задание, затем с величайшей осторожностью поднялась по трапу на палубу.

Сторм протянул ей руку.

— Держите.

Алекс собиралась возразить, но прежде чем она успела открыть рот, Сторм пристегнул страховочную веревку к стальному кольцу ее спасательного жилета. Сам он был пристегнут таким же образом. Алекс улыбнулась: она победила. Доказать, что она тоже на что-то годится на море, было для нее делом чести. Она взяла Сторма за руку, и тот втащил ее наверх.

Едва ступив на палубу, Алекс поняла, насколько сильно ухудшилась погода, пока она спала. Хорошо, что Сторм заставил ее принять меры безопасности, подумала она. Качало так сильно, что устоять на ногах было почти невозможно. Грохот стоял невообразимый: вой ветра и рокот моря сливались в единый оглушительный хор, напоминающий рев гигантского водопада. Со всех сторон летели брызги, а время от времени в борт яхты с устрашающим ревом ударяла большая волна. Чтобы услышать друг друга, им приходилось кричать.

— Это ураган? — крикнула Алекс.

— Нет, но приличный шторм.

— Что мы будем делать дальше?

— Нам остается одно из двух. — Сторм на время замолчал. Даже ему с трудом удавалось удерживать штурвал. — Оседлать шторм или убежать от него.

Алекс ничего не поняла из его объяснения и поинтересовалась:

— Последнее означает трусливое бегство?

— Нет, в данном случае это значит идти по ветру с большой скоростью, как бы впереди шторма. Способ довольно рискованный, если шторм затянется, борьба с ним вымотает до последнего.

— А если выбрать другой вариант?

— В таком случае мы просто убираем паруса, спускаемся в каюту и ложимся спать или читаем книжки, предоставляя яхте выбираться самой.

— Звучит слишком заманчиво, чтобы быть правдой.

— Да, в этом случае мы полностью зависим от милости погоды и от выносливости яхты. Но моя малышка никогда меня не подводила, мне уже приходилось доверять ей свою жизнь.

Сторм говорил о своей яхте, как старый ковбой о любимом коне.

— По-моему, второй вариант лучше.