Алекс содрогнулась, заново переживая восхитительные ощущения.

— Нет. Дело в том… короче говоря, со мной никогда такого не случалось. Ни разу.

— Никогда? — выдохнул Сторм.

Алекс все еще ощущала возле своего бедра его возбужденную плоть. Что-то непонятное, некая сила внутри нее потребовала быть честной.

— Никогда, — повторила она. — Мне всегда казалось, что по части страсти природа меня чем-то обделила. Глупо, правда, признаваться в таких вещах, когда тебе за тридцать?

— Что тебе сказать? От твоих слов мое самолюбие настолько раздулось, что того и гляди лопнет.

— Сторм.

— Что?

— Но теперь ты в меня войдешь?

— Сейчас же.

Он вошел в нее медленным сильным глубоким движением, наполняя ее, и желание мгновенно вспыхнуло в ней с прежней силой. Сторм быстро и уверенно снова вел ее к вершинам блаженства. Разрядка наступила одновременно, Алекс выкрикнула его имя, и Сторм со стоном рухнул на нее, сотрясаясь в финальном взрыве.

Алекс открыла глаза. Сторм стоял возле койки и смотрел на нее с непонятным выражением. Он успел обойти яхту, проверяя, все ли в порядке, а она все это время медленно остывала и приходила в себя после того, как впервые в жизни по-настоящему занималась любовью. Причем она занималась любовью с человеком, которого совсем не знала.

— Ты всегда так владеешь собой, что это даже пугает. Особенно когда занимаешься любовью.

— Не думал, что у тебя еще остались на мой счет какие-то иллюзии.

— Их и не осталось. — Алекс приподнялась на локте, придерживая простыню на груди. Сторм отвел взгляд. — Ты когда-нибудь замечал, что твои глаза постоянно следят за горизонтом?

— Всевидящее око — отличительная черта хорошего моряка.

— Но от этого женщина в твоих объятиях чувствует себя как-то неловко.

— Александра…

— Все нормально, Сторм. Последнее, о чем я тебя просила, это разрешить вернуться на яхту. Ты согласился. Это все, на что я рассчитывала.

Грязное ругательство Сторма вполне могло соревноваться с самыми цветистыми выражениями, когда-либо звучавшими на море.

— Ты ничего не поняла.

Он сильно ошибался, Алекс поняла гораздо больше, чем ему бы хотелось.

— На самом деле это не важно, во всяком случае, не сейчас.

— Почему не сейчас?

— Потому что в данный момент у меня на уме совсем другое. — Алекс встала на колени, Простыня соскользнула с нее. Услышав, как Сторм шумно втянул в себя воздух, она улыбнулась: — Тебе достаточно одного раза?

— Я не…

— Можешь не отвечать, я сама вижу. — Алекс провела рукой вдоль откровенно вырисовывающейся под шортами выпуклости. — И мне нравится такой ответ.

— Алекс… — Слова замерли у него на устах, потому что в это время она спустила с него шорты и бесстыдно обхватила рукой его восставшую плоть.

— Так, правильно, повторяй мое имя. Помни, что ты со мной. Это я собираюсь дать тебе все, что тебе нужно, и взять у тебя все, что ты можешь дать. — Алекс намеревалась постараться, чтобы он никогда не смог забыть этот день, даже если попытается удрать от нее за тысячу миль.

В первый раз Сторм прекрасно владел собой и доставил ей небывалое наслаждение. Но все же ей чего-то недоставало. Алекс хотела, чтобы Сторм в ее объятиях забыл обо всем, как только что она сама.

Она потянула его за собой на кровать и, не думая о собственном удовлетворении, принялась исследовать его тело, познавая все, что только возможно о нем узнать. Сторм пытался сбросить чары и восстановить самообладание, но на этот раз Алекс оказалась сильнее.

Она наслаждалась своей способностью соблазнять и воспламенять. В ее силах было заставить его метаться, стонать, со сдавленным вздохом выкрикивать ее имя. В конце концов она заставила его умолять и только после этого, упиваясь своей властью, дала ему то, о чем он молил.

На них словно налетел ураган.

Алекс не знала, сколько прошло времени, да и не хотела знать. Ей нравилось ощущать тяжесть его тела, когда Сторм бессильно рухнул на нее, нравилось слушать его прерывистое дыхание.

Пока Сторм лежал на ней, она вывела пальцем на его вспотевшей спине свое имя.

Сторм дернулся, как ужаленный.

— Пытаешься оставить на мне пожизненное клеймо?

— Да. Я не хочу, чтобы ты забыл сегодняшний день и меня, где бы ты ни был.

— Вряд ли это когда-нибудь произойдет — с клеймом или без него. — Он снова вздрогнул, потом скатился с нее, сел в кровати и повернулся к ней спиной.