новой реальности.

— Боже, я люблю тебя, —

прошептал

я,

покрывая

его

поцелуями.

Слезы текли по моему лицу, но

впервые

я

чувствовала

свою

принадлежность к чему-то важному.

— Mon cher, что случилось? Не

плачь! Так не пойдет. Merde a Dieu !

(Проклятье, Боже! — фр. — прим. пер.) Я

не знаю, что делать с плачущей

женщиной. У тебя срыв? Позвать

Джонаса? Тебе нужен врач? —

Парень начал паниковать и это

заставило меня рассмеяться.

— Нет, — всхлипнула я. — Я

просто счастлива.

— Что-то ты не выглядишь

счастливой, — нахмурился он.

Мне потребовалось некоторое

время, чтобы, наконец, перестать

плакать. Я вытерла его простыней

слезы с глаз и мокрый нос.

Выражение отвращения на лице

Стефана было бесценно.

—

Прости,

—

сказала

я,

совершенно не чувствуя раскаяния.

— Я объясню. Ни разу за всю свою

жизнь я не чувствовала себя на своем

месте. Я путешествовала по миру с

отцом. Видела вещи, о которых

большинство людей могло только

мечтать. Но нигде не чувствовала

себя как дома. И только сейчас, ты,

наконец-то заставил меня понять,

что я на своем месте. Ты подарил

мне

ощущение

дома

и

принадлежности к кому-то. — Я

посмотрела на него.

Стефан

выглядел

слегка

ошарашенным,

но

расплылся

в

улыбке от уха до уха.

— Bien sыr, mon petit amour

(Конечно,

моя

малышка

—

фр.

—

прим.пер.), нам суждено быть вместе.

Это всегда будет так. Я просто

надеюсь, что наши возможные пары

будут воспринимать это так же, как и

мы, — пошутил он.

— О, Стефан, если я когда-нибудь

решусь заняться сексом с парнем,

хочу, чтобы он был гетеро-версией

тебя, — хихикнула я.

— Именное, — отозвался он.

Точно займусь его английским в

ближайшее время. Я закатила глаза.

— То же самое у меня, — начал

он и замер. — Что ты имела в виду,

говоря “если я когда-нибудь решусь

заняться сексом” ? — прорычал он.

Глава 8

“А вот и не поймаешь! Потому

что я — Пряничный человечек!”

“Пряничный человечек”

(«Пряничный человечек» (или

«Пряничный мальчик»; англ. The

Gingerbread Man) — сказка об ожившем

человекоподобном прянике,

распространённая в США. По сюжету

близка к русскому «Колобку» и

аналогичным произведениям других

народов. — прим.пер.)

Черт! Знала, что это когда-нибудь

мне аукнется. Надо было рассказать

Стефану еще несколько недель назад,

когда он начал дразнить меня по

поводу положившего на меня глаз

парня.

Теперь он сидел на кровати и

сверлил взглядом в ожидании ответа.

— Оу, да, насчет этого, — начала

бормотать я. — Вроде как никогда,

вообще, этого не делала. Ну, ты

понял?

— Что именно, мадемуазель, вы

не делали?

Аррр, его акцент становится все

четче.

Он

пытался

быть

устрашающим. Стоит ли сказать, что

с акцентом Пепе ле Пью это не

работает?

Не-а,

учитывая

то