как

он

хмурится, не думаю, что это хорошая

идея.

— Ну, ты знаешь, весь этот секс. Я

никогда не занималась им.

По каким-то причинам, я вдруг

решила, что должна оправдываться и

тут начался словесный понос. Ничего

не могла с собой поделать — когда

нервничаю, я болтаю.

— Я к тому, что мне всего лишь

двадцать или чуть больше того. —

Проклятье, я не могла вспомнить,

сколько

мне,

предположительно,

должно быть лет. — Я всю свою

жизнь провела с отцом. Сложновато

было

кого-то

подцепить.

И

путешествовали мы, в основном, по

восточным странам. Там девушки не

делают этого, пока не выйдут замуж.

Мне не очень хотелось, чтобы меня

забросали камнями. Камни — это

тебе не солома какая-нибудь, так,

чтобы ты знал.

Я перевела дыхание, прежде чем

продолжить рассказ.

— Был один случай, когда я была

четырнадцатилетним

подростком.

Отцу предложили несколько коз и

верблюдов, чтобы я стала первой

женой сына вождя племени. Так что,

полагаю, тогда у меня мог бы быть

секс. Если бы я вышла замуж, но…

— остальная часть рассказа была

прервана тем, что Стефан закрыл

мой рот рукой, заставив замолчать.

Он держал руку до тех пор, пока

не убедился, что я окончательно

перестала пытаться говорить из-под

его ладони.

— Ты будешь молчать, если я

уберу руку?

Я кивнула. Не то, чтобы я горела

желанием

распинаться

о

своем

жалком отсутствии личной жизни.

Стефан убрал руку, чтобы потом

снова притянуть меня так, чтобы я

оказалась на уровне его глаз.

— Правильно ли я понял, mon

cherie, — ты говоришь, что все еще

девственница?

Я открыла рот, чтобы ответить, но

он поднял руку.

— Mais non! Ничего не говори. —

Он говорил немного в нос из-за

французского акцента. — Я хочу

сейчас, Лекси, чтобы ты просто

кивнула

или

покачала

головой.

Поняла?

Я

кинула.

Видите,

я

умею

слушать.

— Mon Dieu (Боже мой — фр. —

прим.пер.), — он потер лицо. — Ты

никогда не была с мужчиной или

женщиной в сексуальном плане,

правильно я понимаю?

Я уже собиралась открыть рот,

чтобы ответить, но его взгляда было

достаточно

чтобы

кивнуть

утвердительно головой.

— Ты предпочитаешь мужчин?

Я

снова

кивнула.

Мне

определенно

нравились

парни.

Девушки меня не привлекали. Ничего

не имею против, просто не мое.

— Ты с нами уже почти два

месяца и тебе до сих пор тебе не

пришло в голову сообщить мне, что

ты невинна?

Мгновение поразмыслив об этом,

я отрицательно покачала головой. Я

действительно

не

подумала.

В

смысле, какое это имело значение?

Даже если я и не собиралась ни с

кем спать, это не было темой для

обсуждения, верно?

Я подняла руку, желая задать

вопрос. Я видела по телеку, что

детишки в школе делают именно так,

когда хотят что-то сказать.

— Говори, — застонал Стефан,

потирая лицо. — Руку можешь

опустить, — вздохнул он.

— Какое это имеет значение? —

спросила я. — То есть, конечно, если

я соберусь с кем-то переспать, то,

надо полагать, скажу ему, прежде

чем мы это сделаем. Но, этого пока

не случилось, так что не имеет

большого значения.

Рука Стефана упала с его лица,

челюсть отвисла.

— Ты бы ему сказала? Ты хоть

представляешь, что это — вручить

сукино… — он запнулся, прежде чем

продолжить, — мужчине такой дар?