Я предчувствовала, что вскоре он украдкой бросит взгляд на меня, проверяя мою реакцию, и старалась держать себя в руках. Мое лицо ничего не выражало.

Но наконец наши взгляды встретились, и ощущение от паузы изменилось – воздух между нами вновь стал наэлектризованным, как тогда, на уроке. Эдвард молча, не мигая смотрел мне в глаза. У меня вдруг закружилась голова, и лишь тогда я поняла, что не дышу. Я прерывисто вдохнула, Эдвард закрыл глаза.

– Белла, по-моему, тебе пора домой, – голос звучал глухо и жестко, взгляд вновь устремился в небо.

Я открыла дверцу, и от ледяного ветра, который ворвался в машину, у меня прояснилось в голове. Осторожно, чтобы не оступиться от головокружения и слабости, я выбралась из машины и закрыла за собой дверцу. Меня заставило обернуться жужжание автоматического подъемника, опускающего стекло.

– И кстати, Белла… – окликнул меня Эдвард уже ровным голосом. С легкой улыбкой на губах он смотрел на меня в окно.

– Что?

– Завтра моя очередь.

– Какая еще очередь?

Его улыбка стала шире, заблестели ослепительные зубы.

– Задавать вопросы.

И он укатил: машина пронеслась по улице и скрылась за углом прежде, чем я успела собраться с мыслями. Улыбаясь, я зашагала к дому. По крайней мере, стало ясно, что завтра мы с Эдвардом обязательно увидимся.

В ту ночь, как обычно, он мне приснился. Но атмосфера изменилась и в мире моих сновидений. Она была пронизана теми же электрическими разрядами, которые проскакивали между нами накануне днем, и я постоянно ворочалась и часто просыпалась. Только под утро, совсем измученная, я наконец смогла крепко заснуть.

Проснулась я с чувством не только полной разбитости, но и какого-то странного нервного возбуждения. Надевая шоколадную водолазку и неизбежные джинсы, я вздыхала и грезила о шортах и топиках на тонких бретельках. Завтрак прошел ничем не примечательно и тихо, как я и ожидала. Чарли поджарил себе яичницу, я съела миску хлопьев. Я размышляла, не забыл ли он про субботу, и словно в ответ на мой невысказанный вопрос он заговорил:

– Насчет субботы… – Он поставил тарелку в раковину и открыл воду.

Я внутренне сжалась.

– Да, папа?

– Не передумала ехать в Сиэтл?

– Пока все планы в силе.

Я поморщилась: лучше бы он спросил об этом иначе – не пришлось бы следить, как бы ненароком не выдать всей правды.

Он выдавил на тарелку каплю жидкого мыла и принялся возить по ней посудной щеткой.

– А ты уверена, что не успеешь вернуться до бала?

– Папа, на бал я не собираюсь, – напомнила я.

– Тебя что, никто не пригласил?

Чарли пытался скрыть беспокойство, тщательно споласкивая тарелку.

Я уклонилась от опасной темы.

– На этот бал приглашают девушки.

– А-а, – он нахмурился, вытирая тарелку.

Я невольно посочувствовала ему: наверное, тяжело жить в постоянном страхе, что твоя дочь начнет встречаться с парнем, который тебе не понравится, и вместе с тем бояться, что она останется одна. И я с содроганием подумала, как ужасно было бы, имей Чарли хоть малейшее представление о моем избраннике.

Помахав мне рукой, Чарли ушел, а я направилась наверх, чистить зубы и собирать учебники. Услышав, что полицейская машина уехала, я не вытерпела и нескольких секунд – тут же выглянула в окно. Серебристый «вольво» уже ждал на подъездной дорожке, на месте, которое еще совсем недавно занимала машина Чарли. Я скатилась с лестницы и вылетела за дверь, гадая, надолго ли установился этот невероятный порядок. Лучше бы навсегда.

Эдвард ждал в машине и, казалось, не видел, как я захлопнула дверь дома, не удосужившись поставить замок на сигнализацию. Я подошла к «вольво», робко помедлила перед дверцей, открыла ее и села. Он расслабленно улыбался и, как обычно, был невыносимо прекрасным и безупречным.

– Доброе утро, – приятным голосом поприветствовал он. – Как ты?

Его взгляд блуждал по моему лицу. Мне показалось, что он задал вопрос не просто из вежливости.

– Хорошо, спасибо.

Рядом с ним у меня всегда все отлично, а не просто хорошо.

Взгляд помедлил на кругах у меня под глазами.

– Вид у тебя усталый.

– Не спалось, – призналась я и машинально свесила волосы с плеча в попытке прикрыть лицо.

– Мне тоже, – шутливым тоном отозвался он, заводя машину. К негромкому урчанию ее мотора я уже начинала привыкать. И не сомневалась, что пикап напугает меня ревом двигателя, если когда-нибудь мне вновь придется ездить на нем.

Я рассмеялась.

– Да уж! И все-таки мне, наверное, удалось поспать чуть подольше, чем тебе.