Конечно, Андрей ради спасения колонистов не пожалеет своей жизни, но согласится ли ради этого пожертвовать свободой марсиан? Вряд ли он пойдет на это.

— Не думаю, что колонисты будут терпеть тебя, — произнес я. — Даже твое оружие не испугает их. Кстати, там своих пушек достаточно, чтобы дать тебе от ворот поворот!

— Ты плохо знаешь меня и моих ребят, — с презрением сказал Тигран, явно недовольный, что его низко оценили. — Мы брали штурмом не один укрепрайон, а какую-то космическую станцию тем более легко захватим!

— Ты больной человек! — сказал Тод.

— А мне кажется, что у тебя плохо с пищеварением и снаряд гранатомета может помочь с этой проблемой… Вы, идиоты, лучше прислушайтесь к моим словам! Я предлагаю вам союз!

Мы с Тодом переглянулись и практически одновременно ответили:

— Да пошел ты знаешь куда…

Тигран не изменился в лице, когда Алленс указал ему направление по-английски с бронксовским сленгом. Таких терминов не знал даже я, хотя проучился в США достаточно долгое время.

— Напрасно, ой как напрасно… В принципе, я могу обойтись и без вас. Колько один сможет поднять «Бумеранг» в космос!

— Он этого не сделает!

— Сделает, милый, сделает! Он же не будет знать правды. Андрей и меня с ребятами возьмет на борт корабля, и платформу в космосе подцепит, и на Марс отправит… А вы будете гнить здесь, в карцере!

— За что ты их хочешь посадить в карцер? — заступилась за нас Малика. Видимо, она знала, что это за место во Дворце (впрочем, я тоже слышал о нем).
– Они же просто отказали тебе помогать, а не выступили против тебя!

Тигран и бровью не повел. Он жил принципом "кто не со мной, тот против меня".

— За преступление, — ответил он. — Формально я задерживаю космиков за подозрение в убийстве Президента Узбекистана Зиеда Усманова, а также в попытке захвата власти путем сговора и организации подпольного движения!

— Что за чушь! — воскликнул Турсунов. — Ведь это вы сами убили Усманова!

— Кто? Я? Откуда вы это взяли! Впрочем, профессор, я вам советую вернуться к сцерцепам и заняться исследованиями, завтра очередной отчет о ваших экспериментах! И постарайтесь больше не вмешиваться в политику! — сказал Тигран и сделал шаг к двери. Он постучал два раза по крышке и крикнул: "Махмуд!". Тот час в проеме появился бугай. Это был двухметровый здоровяк, который, казалось, мог спрятаться за своими собственными мускулами. Ручной пулемет «Калашникова» с подствольным гранатометом был больше похож на игрушку, чем на серьезное оружие. Для такого охранника нужно было подобрать более существенное и громоздкое, например, гаубицу или зенитную установку.

— Эти придурки очнулись? — спросил Тигран у него, явно намекая на двух охранников, которых мы с Тодом уложили.

— Да! — коротко ответил Махмуд. Его интеллект, ярко написанный на лице, ограничивался максимумом десятком слов.

— Втроем отведите этих космиков в карцер! — приказал Айрапетов. — Там пускай пошевелят мозгами над смыслом жизни! А сюда пришли новую охрану, только поумнее, чем этот болван Урдашев! Понял?

— Понял, хозяин! — раболепно произнес Махмуд, приложив правую руку к сердцу и поклонившись.

— Надеюсь, вам там придут более светлые мысли, — с издевкой сказал нам Тигран.

— А вы продолжайте работать, господа! — затем обратился он к замершим Кариму Ахмедовичу и Малике. Те молча побрели к вивариям, не смея поднять головы. Но я чувствовал, какая волна ненависти и гнева исходит от них. Тигран давно должен был сгореть от подобной энергии.

Махмуд грубо вытолкал меня с Тодом в коридор. Там уже стояли, держась за отбитые места два охранника. Урдашев яростно сверкнул глазами, готовый наброситься на нас и преподнести урок. Второй охранник только проскрежетал зубами. Видимо, они понимали, какой разговор им предстоит с Тиграном за их головотяпство.

— Как дела, ребята! — вдруг приветствовал их Тод, желая еще больше разозлить охранников. — Больно, наверное? Вавочек, случайно, мы не много вам наставили? Уж больно не презентабельно вы шмякнулись на пол, аж жалко стало ваших косточек…

— Иди, иди! — злясь, прошипел Бахтияр. — Отольются мышке кошкины слезки!

— Поэтично говоришь! — продолжал Тод. — С юмором!

— Сейчас и тебе будет смешно, когда попадешь в карцер! — Урдашев с трудом сдерживал себя. Он понимал, что Алленс провоцировал его на драку, но боялся еще раз опозориться перед шефом своим неумением владеть чувствами.

Карцером был элементарный холодильник, в котором висели мороженые туши. Говядина, свинина и баранина наверняка предназначались для знати, поскольку ни мы, ни простое население не питались настоящим мясом. А этого добра, нужно признаться, было предостаточно, даже для всех жителей Дворца хватило бы на два-три года при умеренном потреблении.

Когда нас затолкали внутрь, то мы сразу почувствовали, какой холод здесь стоит. Термометр показывал минус пятнадцать по Цельсию. Долго не протянем, подумал я, уже через час околеем. Наверное, Тигран решил все-таки нас убить. О чем подумал Тод, мне было неизвестно — техасец предпочел молчать. Стало тоскливо.