— Ух, ты! — восхитилась Кэт.

— На Земле природа красивее, — заметил Колько. — А теперь, ребята, вы войдете в корабль и закроете за собой люк. Скафандры не снимать до окончания взлета. Система аварийного спасения включится с момента прогрева двигателей и сработает при малейшей угрозе взрыва или аварии корабля. Поэтому скафандры старайтесь не повредить. В случае чего наша спасательная служба будет готова выехать к месту вашего вынужденного приземления.

— Я думаю, до этого дело не дойдет, — заявил я, может быть, несколько бахвально.

— Надеюсь, — сухо кивнул Колько. — Вопросы есть?

— Нет! — ответил я за всех.

— Тогда — прощайте, ребята, — с чувством сказал Колько и обнял нас каждого. Алленс и мой отец сделали это тоже, но при этом нам было заявлено:

— Со щитом, а не на щите!

— Чего-чего? — своим тупизмом Хэндрик чуть не испортил атмосферу прощания. Я ткнул ему в бок и зловеще прошипел:

— Потом объясню смысл элементарных поговорок! А сейчас, будь добр, помолчи и топай в кабину!

Чувствуя, как мое сердце сжимается и, видя, как взгрустнул отец, я пожал ему руку и быстро вошел в шлюзовую камеру. Мне трудно было ощущать их тоску и тревогу за нас.

А Кэт держалась молодцом. Она весело прокричала собравшимся внизу какие-то прощальные слова, пообещала кучу подарков и только под давлением Тода полезла в корабль. Люк за нами закрылся. Автоматика гарантировала крепость замка.

Очутившись в шаттле, мы сразу прошли в кабину пилотов. Я сел на кресло командира экипажа, Винни-Пух слева и позади от меня — это было место бортинженера, а Кэт — справа, где располагалась ниша навигатора. И неторопливо стали готовиться к старту. Для начала мы отсоединили все информационные и силовые кабели от спинного ранца и подключили к креслам, которые представляли собой миниатюрные корабли, то есть были элементарными спасательными капсулами. В случае угрозы кресла выдвигали сопла, выстреливались наружу, а затем автоматика обеспечивала мягкую посадку. Если дело происходило в космосе, то защищала от вредных космических лучей, метеоритов и подавала сигналы для поисковых бригад. За это время система жизнеобеспечения позволяла человеку находится под защитой более недели.

— Включить бортовую систему, — приказал я. Пальцы Хэндрика уверено забегали по клавиатуре пульта. Кэт запустила штурманскую машину и стала скидывать навигационные файлы с жесткого минидиска в операционную систему бортового компьютера.

Мгновенно кабина осветилась сигналами ламп, индикаторов и бликами экранов мониторов. Информация об окружающем пространстве поступала от телекамер, расположенных по борту корабля, к основному локатовизору. Получить представление непосредственно было невозможно, так как иллюминаторы оказались закрытыми защитными бронепластинками.

"Корабль к старту не готов!" — высветил борткомпьютер.

— Это и без тебя ясно, — недовольно пробурчал я. — Корабль готовится к старту в течение получаса.

— Как дела, ребята? — спросил по телесвязи Тагасима. — Каково настроение?

— Отличное! Готовы к труду и обороне, как говорили наши предки! — ответила Кэт. Судя по голосу, она волновалась, но старалась не показывать истинных чувств.

— Молодцы! А теперь я передаю микрофон диспетчеру Марку!

На экране возникло бородатое лицо техника, отвечающего за взлет "Бумеранга".

— Внимание, экипаж! Компьютер станции ведет проверку технического состояния корабля. После окончания отойдут штанги с контролирующими механизмами, а кабеля свернутся в пазы. Команду старта даст уже ваш бортовой компьютер. А теперь начинайте отчет по системам!

— Энергосистема — в норме! — бодро крикнул Хэндрик.

— Навигационная система — в норме! — доложила Кэт.

— Двигатели — в норме! Управление в норме! — сказал я.

Дальше все пошло по очереди поступление команд о готовности систем к запуску:

— Система жизнеобеспечения — в норме! Давление в баках — норма! Контрольные механизмы разгонных ступеней обеспечивают сцепление с шаттлом. Система аварийного спасения — готова!…

— Корабль готов к старту! — подвел итог Марк. — Внимание! До запуска осталось три минуты! Что-нибудь хотите сказать?

— Да, не забудьте, пожалуйста, поливать мои цветы в жилотсеке, — опять ляпнул глупость Хэндрик, и мне с трудом удалось подавить в себе желание удушить этого болвана. Разве такие вещи говорят во время такого важного момента?

Но, видимо, другие думали иначе и поэтому мы услышали в телефоны их хохот.

— Молодец, Хэндрик, ты не теряешь чувство юмора даже в такой тревожный и сложный момент! — похвалил его Тагасима.

— Осталось две минуты!

— Мама, не беспокойся за меня! Все будет хорошо! — пискнула Кэт.

"А что же сказать мне? — подумал я. — Ведь мне как командиру экипажа нужно произнести что-то великое и знаменательное! Мои слова могут войти в историю Марса".

Ничего путного в голову не пришло, и неожиданно для себя я вякнул: