Хайден сделал вдох.

— Мой старик работает на картонной фабрике. С того момента, как ему исполнилось шестнадцать — всю жизнь на одной и той же работе. Ему шестьдесят семь и каждый день он встает в четыре утра, едет на работу, надевает перчатки и делает одно и то же… собирает коробки.

— И?

— И это его работа, Хантер. Собирать коробки.

Я потер свою скулу, потому что был озадачен тем, что он говорил со мной о своем отце.

— Нет ничего плохого в складывании коробок, сэр. Это достойная работа.

— Ты так думаешь? — сказал он, посмотрев опять на флаг.

— Да. Миру нужны коробки. Его работа существует ради цели. Это достойно почтения.

Небольшая улыбка появилась на его лице.

— Ты именно этого хочешь? Хочешь служить ради цели?

— На самом деле я не…

— У моей мамы никогда не было оплачиваемой работы. У меня есть три брата, семь племянников и племянниц. Мой отец всегда обеспечивал семью благодаря картонной фабрике. — Он замолчал на какой-то момент. — Я видел, как он плачет, лишь раз. Хочешь узнать, когда?

— Конечно.

— Когда я сказал ему, что записался в армию. — Он молчал долгое время, перед тем, как прочистить горло и продолжить. — Я помню, как он поднялся со своего кресла, подошел и потом сжал в объятиях. Он сказал: «Я горжусь тобой, сын». Ты делаешь что-то в своей жизни”. А потом сказал то, что сказал ты. Он сказал, что то, что я делал, было почетно. — Он усмехнулся. — То, чего он не знал, так это то, что я был восемнадцатилетним панком и хотел записаться только потому, что мне захотелось пострелять.

Я закрыл свой рот, стараясь не сказать ему, что это было глупо.

Он снова засмеялся, в этот раз громче.

— Я знаю, что ты думаешь. Что это глупо… моя причина, чтобы записаться.

— Немного.

— Очевидно, мои планы на будущее изменились, — быстро сказал он. — В этом-то и есть разница между тобой и мной. Ты предполагаешь записаться в армию, потому что хочешь служить ради цели. Вероятно, ты думаешь, что это почетно, да?

— Полагаю, что да.

— Но, как ты сказал, ты мог бы работать и на картонной фабрике, и тоже служил бы ради цели. Ты бы делал что-то, достойное почтения.

Я опустил глаза на колени, пока смысл его слов доходил до меня.

— Твой отец, — продолжил он, — он сильный человек. То, как он ведет себя, заинтриговало меня насчет тебя, поэтому я поискал о тебе информацию. Звезда школы в баскетболе, да? Есть шанс попасть в первый дивизион… а потом и в НБА? (прим. пер.: НБА — Национальная Баскетбольная Ассоциация)

Я сделал резкий выдох и распахнул глаза; тяжесть от его слов полностью осела во мне.

— Это неважно.

— Нет? — спросил он, удивленным из-за моего ответа тоном.

Я потряс головой.

— Хантер, — вздохнул он, — я здесь не для того, чтобы уговаривать тебя вступить в ряды армии, хотя это и есть моя работа. Выбор, который ты сделаешь, должен быть полностью твоим. Это то, о чем ты не пожалеешь спустя десять, двадцать, тридцать лет. Я лишь хочу сказать, что армия, черт, да Соединенные Штаты Америки — мы будем рады иметь такого парня, как ты, на нашей стороне. Для нас будет честью, что ты служишь на благо нашей страны.

Хлоя

— Я хочу признаться. — Джош встал напротив нас и сделал большой глоток пива. — В тот день, когда ты впервые пришла сюда на работу и после всей той хрени с Томми, я позвонил Хантеру на следующий день и сказал, что считаю тебя горячей, а потом спросил, есть ли у меня шанс.

Моя челюсть упала вниз. Тихий смех Блейка защекотал мне ухо.

Мы вернулись на заброшенную баскетбольную площадку, или полу-площадку, как поправил меня Блейк. Он снова прислонился спиной к лавочке, пока я сидела перед ним. Его руки еще сильнее сжали мою талию, а большой палец гладил живот под майкой.

— И что он сказал? — спросила я Джоша.

— В основном он помочился вокруг тебя, тем самым пометив территорию.

Я рассмеялась.

— Это правда, — пробормотал Блейк мне на ухо.

— Не могу поверить, что ты уезжаешь. — Джош снял кепку и бросил ее на землю. Затем он прошелся рукой по своим темным волосам. — Все, блядь, покидают меня. Натали… Мои чертовы родители. Все. Единственный, кто не сделал этого, Хантер, и то, лишь потому, что он ненавидит этот мир.

Блейк немного выпрямился и обнял меня еще крепче.