– Уходите через заднюю дверь, - наступив на горящий запал динамита, велел орк.
– Это мой вам добрый совет.

Если не хотят столкнуться с Катериной...

Снаружи началась стрельба. Приближается...

Следовало торопиться.

Когда мужчины исчезли, Салим подошел к Мэрдок и заставил его сесть на стол, после чего вцепился в серый мундир с майорскими погонами крепче. Удар за ударом, достаточно сильные и ощутимые, выбивали остатки гнилых передних зубов. Майор же не терял сознания, был очень крепким. И орк об этом прекрасно знал.

На разукрашенном синяками окровавленном лице остался тот самый ненавидящий взгляд.

– Ты... ты сдохнешь за это...

– Не в этот раз. Тебе повезло, что за тобой пришел я. А не она... ты схватил не ту женщину, майор. И теперь только я встану между ней и тобой.

Несмотря на возраст, Мэрдок соображал быстро, сразу сложив дважды два. Ибо врать Салиму было не с руки, такие стихийные бунты не перекидываются так резко к штабу, готовому к обороне. Солдаты-ветераны, прошедшие множество битв, не могут проигрывать каким-то мирным жителям или даже подоспевшим с подкреплениями выкуренным президентским войскам. При всех проблемах в дисциплине ситуация не могла стать катастрофической за такое время.

– Чего ты хочешь, орк?
– сплюнув кровь, процедил старик.

– Уже лучше, - улыбнулся Салим.
– Ты рассказывал про моего отца. Расскажи все, что знаешь, а потом ты меня больше не увидишь.

Что же до Катерины... если не получится образумить ее, то он лишь примет бездарную смерть. Симпатии симпатиями, но у него есть миссия, о которой нельзя забывать. Простой расчет. Хоть и достаточно неприятный. Но вся жизнь, к сожалению, слишком неприятна.

Мэрдок стиснул от злости остатки зубов и глухо застонал от боли. В этот момент он возненавидел обыгравшего его орка еще больше, чем когда бы то ни было:

– Я знаю мало... семнадцать лет назад твой отец путешествовал через Мексику со странной компанией. Двумя англичанами, один был седой в синем мундире, второго не запомнил. А также с ними был убийца из гильдии, как мне доложили. Ничего больше сказать про них не могу.

– Чем же он тебе так насолил?
– поинтересовался наемник, чувствуя внутри гордость за отца.

– Долго рассказывать, но суть в том, что им нужна была информация о пещерах близ Тумбстоуна, а такая у меня имелась. За это странная компания должна была выполнить одну услугу. Твой отец вел переговоры, поклялся всем, а потом просто взял и испарился с остальными.

– Где этот... Тумбстоун?

– В США. Там спросишь... не заблудишься...

– Где эти пещеры?

– Твой папаша взял карты, а новую по памяти я тебе не рисую, стар стал, слаб на память, - майор оскалился, что выглядело больше жутко, чем насмешливо.

Салим некоторое время размышлял о том, стоит ли ему верить старому хитрецу....

Но что изменит точное местоположение пещер? Вряд ли он будет искать в них. Скорее будет опрашивать жителей города и местности вокруг. Может, найдется тот, кто вспомнит хоть что-то., пусть и прошло столько лет...

Однако сначала нужно вновь напасть на след собратьев.

– Через город проезжали повозки с карликами? И карета с неизвестным хозяином?
– задал он последний вопрос, услышав, что двери в холл оказались выбиты.
– Твое время истекает...

– Твое тоже, - неожиданно разыграл последнюю карту майор.
– Иначе бы ты вел себя еще увереннее, мой мальчик... а сейчас ты боишься...

Салим понял намек. Придется вытаскивать ненавистного врага.

Стянув его со стола, орк толкнул Мэрдока в сторону выхода. И увидел на столе фотографию сына Катерины. Значит, все-таки вытащили, когда обыскивали, сволочи...

Угол и немного в середине был заляпан кровью, но в остальном изображение осталось нетронутым.

Поместье моментально охватило зарево пожара, проникнув в каждый коридор. Салим только и успел оттащить майора от двери в сторону, и у того лишь затлела борода, да загорелся рукав.

– Нужно прыгать в окно, - решил Салим.

– Ты видел высоту?! Хочешь меня угробить?!
– обозлился старик.

Тут он оказался прав. Угробить его хотелось. Но и высота, благодаря архитектуре поместья, была немалой.

Прежде чем орк успел что-то предпринять, стена кабинета, где шел прием, проломилась, по всей ширине, забросав обломками присутствующих.

На Катерину было страшно смотреть. Нижняя половина лица слева была изуродована странным ожогом, поднимавшимся в паре мест выше скулы. Глаза продолжали сиять золотистым огнем. Волосы превратились в безжизненную солому, потеряв в цвете и красоте. Одежда была практически уничтожена, открывая взору страшные раны на некогда красивом женском теле. Хоть и ничего смертельного, эстетически это выглядело просто ужасно.