Шрифт:
– И перелезть через высокий забор во дворе... нужно иметь хорошую физическую подготовку. Для книжного червя из Оксфорда это слишком, не правда ли?
– подняла бровь рыжеволосая.
– Или иметь две здоровых ноги, - понимая, куда идет разговор, ответил Хэммет.
– Вы и до этого показывали свои недюжинные способности. Даже там, где простой человек давно бы умер...
– Голословное обвинение. Я даже не знал, что мисс Кейси здесь, пока не увидел...
– он взглянул на труп, а потом указал на него рукой, - ее.
Это не выглядело наигранно. Но при этом... при этом внутри все кричало против происходящего, что мешало поверить во все, что говорил профессор. Интуацию Катерины тренировали в Гильдии больше, чем все остальное. Все тренировки основывались именно на этом.
– Значит, Гамильтон убил свою ученицу? Зачем?
– Я не утверждаю, что это он...
– Выбор оружия был слишком странный! Где здесь в округе можно найти подобное?!
– В любом богатом доме!
– взорвался в ответ Хэммет, рассерженный подобным тоном.
– Заряженный, готовый к бою?!
– Почему нет?!
Это стало последней каплей. Катерина бросила кинжал на пол, и тот воткнулся в паркет.
– С меня достаточно. Я узнаю правду, тем или иным способом. Теперь я помимаю Салима. С него уже хватит. Теперь и с меня. Но Уильям еще вас потерпет. Что ж, я окажу ему услугу.
– Будете драться с калекой?
– гордо вздернув подбородк, хмыкнул профессор.
– Первый раз в жизни - с большим удовольствием. Тем более, что вы не столь беспомощны.
Хэммет не стал это отрицать.
– Вы правы. Не беспомощен. Поэтому не стоит этого делать...
– А что? Убьете меня, как Кейси?
Он посмотрел на нее с таким видом, будто рыжеволосая предъявила обвинение во всех смертных грехах.
– Это слишком голословное обвинение...
– вмешался в разговор доктор.
Однако, судя по виду, в драку он вмешиваться не собирался. И, возможно, это лучшее решение.
– Голословное? Ладно, ограниченный Уильям бы до сих пор складывал дважды два... но вы, Виктор? С вашим-то интеллектом?
– усмехнулась женщина, про себя убеждаясь, что в комнате более нет союзников.
– Не стоит ставить под сомнение мой интеллект, - холодно попросил Франкенштейн.
– Не ставлю. Поэтому и говорю, что вы оба здесь сговорились. Если бы Хэммет промахнулся, послали бы меня бежать за стрелявшим, а сами завершили начатое...
– Вы не в себе, - тихо сказал Михаил.
– У вас истерия после возвращения в реальный мир. Такое бывает, я уже видел такое...
– Хватит уклониться от ответа! Никакие выдумки более не помогут, Хэммет! Настал момент, когда пора выложить все карты на стол... или... я просто переломаю вам руки.
– Попытайтесь...
– тихо сказал профессор, с таким же равнодушным видом, будто не о его здоровье шла речь.
И, более того, он спокойно повернулся спиной и отправился к дивану. Лучшего шанса для атаки не найдется...
Но что-то произошло, прежде чем убийца смогла это осознать. Только удалось перехватить руку профессора для болевого приема, как вдруг она резко подлетела и упала на пол. А потом на голову опустилось что-то тяжелое.
Более позорного поражения Катерина не получила даже в юности, тренируясь с лучшими из наставников в Гильдии...
Англия. По дороге из Оксфорда в сторону Лондона. 1 неделя сентября. 5 день. 1902 год.
По пробуждении голова гудела не только у Катерины. Ее рука тронула бинты, прежде чем удалось подняться на локтях.
Она, Салим и Уильям ехали лежа в повозке. Впереди расплывчато в лучах рассветного солнца виднелись спины Хэммета и Франкенштейна.
– Проклятье...
– выругалась женщина, оборачиваясь к другим несчастным.
Орк просыпался медленно, мучаясь с тяжелого похмелья. А бывший крестоносец просто лежал, держа руку на ране, глядя тусклым взглядом в небо без единого облака.
Дорога пролегала в небольшой роще. Листья еще не начали желтеть, и вскоре создали прекрасную тень, позволившую отдохнуть от солнца.
– Ммм...
– наемник пытался подняться, но через мгновение решил оставить эти потуги.
– Сколько... я вчера... выпил? Какая... боль...
– Две бутылки скотча, - в приподнятом настроении ответил Хэммет.
– Не слишком ли много для вас?
– А что я... вчера... делал?
– Пытался убить меня...
– соврала рыжеволосая, срывая злость.