empty-line/>

— Я — Мальчик.

И Гарри даже сам удивился своей фантазии. Ну дурак! Ну простофиля!

— И такая порода есть, а, коллега?

— Чудеса!

Кажется, драконы решили над ним насмехаться. Но о вопросе забыли: видимо, не так уж это и важно — по породам делиться, если дружить пришёл.

Гарри разглядывал этих двоих с упоительным наслаждением: как у них бликует чешуя, как подрагивают кожистые крылья, как волнуется мощная грудь. Когда он сбегал из подземелий, то даже не глянул в настенное зеркало, и теперь вдруг задумался, такой же он красивый или даже покрасивее (ведь он был ещё очень молод, а Валлиец с Венгерцем, кажется, престарелые).

Эх, когда-то, наверное, эти драконы купались во славе и завоёвывали города! Так Гарри казалось (он читал мамины неволшебные книжки).

— Можно задать вам парочку вопросов? — робко поинтересовался Гарри, всовывая морду между новыми знакомыми.

— Пожалуйста, — ответил Венгерец.

— Сколько городов вы сожгли?

— Городов? — морда Валлийца вытянулась. — Сожгли?

— Ни одного!

Гарри немного расстроился, но продолжил:

— Может, вы сожгли какую-нибудь деревню?

— О, нет, мой мальчик!

Тогда Гарри поднатужился и сделал последнюю попытку:

— Наверное, вы были очень заняты, разоряя окрестности и пожирая прекрасных дам?

— Разоряя? Пожирая? Боже правый, конечно же, нет!

— Вы что, никогда не рискуете? — совсем не поверил Гарри.

Драконы задумались. А потом Венгерец похлопал смущённо крыльями:

— Ну, вообще-то, я занимаюсь… поэзией, — произнёс он.

— Поэзией, сэр?

— Да! Хочешь послушать моё последнее стихотворение?

Гарри подумал, как бы повежливей отказаться, но Венгерец уже ничего не слышал:

— Оно тебе понравится! — пообещал дракон. — Я назвал его «Торт-перевёртыш».

— Грустное?

— Очень! Вот, слушай:

<p align="center">

Мой сладенький перевёртыш,

<p align="center">

Твоё горе понять я могу.

<p align="center">

Мой бедненький перевёртыш,

<p align="center">

Ведь низ у тебя наверху!

— Ой! — не сдержался Гарри.

— Экспрессия! — поаплодировал Валлиец и, кажется, украдкой смахнул слезу. — Метафора!

Однако Венгерец поднял крыло:

— Я ещё не закончил.

<p align="center">

Сожалею, мой перевёртыш,

<p align="center">

Нет решения у меня.

<p align="center">

Потому что, мой перевёртыш,

<p align="center">

Низ — наверху у тебя.

После этого драконы многозначительно помолчали.

— Мне кажется, здесь поднята тема безнадёжности бытия, — наконец, отозвался со своей стороны Валлиец, подтирая глаза.

— Откуда поднята? — не понял Гарри, но его никто не заметил.

Венгерец лишь закивал головой:

— Да-да, вы абсолютно правы: безнадёжность, одиночество, предчувствие смерти — это основные лейтмотивы моей лирики…

— Лейт-чего?

— …когда я был маленьким, мамаша взяла меня на охоту, и я тогда впервые убил овцу. Не овцу даже, а ягнёнка, совсем ещё крошку. Именно в тот день я и понял, как же близка к нам смерть…

<