Он закрыл глаза, погрузившись в воспоминания, но открыв их, в реальности увидел все то же самое, только в большем объеме: Алессандра сидит со своими корыстными родителями, бросая горделивые улыбки прямо на этого первоклассного недоумка. И Хадсон был там же, где был всегда. Ничего не изменилось. Он все еще был парнем, который смотрит со стороны.

Но будь оно все проклято, он изменился, а с ним изменились и правила игры.

Хадсон увидел, как она извинилась и встала из-за столика, поджав губы. Он нахмурился, гадая, не эти ли трое были причиной ее недовольства.

Он допил остаток скотча и бросил пару купюр, которые покроют и двухсотпроцентную наценку на выпивку, и солидные чаевые. Хадсон дал ей фору, затем быстро прошел через весь бар, отслеживая ее петляющие перемещения между столиками. Добравшись до лобби, он заметил, как каблук ее туфли скрылся за углом, и поспешил догнать.

Она остановилась на мгновение. Он замер на полушаге.

Две старые перечницы, одетые в униформу всех светских львиц - Шанель, направлялись к двери с надписью "Дамы", каблучки их звонко стучали по мраморному полу. Алессандра опустила голову, точно не желала быть узнанной, и продолжила идти вниз по коридору.

Хадсон бесшумно следовал за ней, не обращая внимания на черно-белые фотографии, развешанные на стенах. Его взгляд был прикован к Алессандре, тогда как глаза бесцеремонно задерживались на изгибе ее бедер. И наблюдая за ней, он чувствовал, как его достоинство твердеет.

Когда он еще раз свернул куда-то в глубину клуба, Алессандра исчезла. Это место было чертовым лабиринтом с акулами в центре. Захлопнулась дверь. Он толкнул ее ладонью и вошел в раздевалку, наплевав, что та предназначалась для женщин. Он закрыл за собой дверь и повернул защелку замка.

Алессандра резко развернулась, изумленная.

– Что ты здесь делаешь?

– Мне надо с тобой поговорить, - он пересек комнату нарочито широкими шагами.
– И не думаю, что тебе понравилось бы, подойди я к столику твоих родителей.

– И поэтому ты решил пойти за мной в раздевалку?

Хадсон остановился прямо перед ней.

– Все, что угодно, Алессандра.
– Он глубоко вдохнул. Боже, он обожал ее запах. Свежий, чистый, с легкой цветочной ноткой.

Она изумленно моргнула.

– Ради чего?

– Ради того, чтобы ты признала, что между нами что-то есть.

Он не мог выбросить их поцелуй из головы. Ее губы оказались невероятно сладкими и такими мягкими. Мягче, чем он помнил.

Алессандра открыла рот, чтобы ответить, и тут же закрыла обратно. Глаза ее прищурились.

– Как ты вообще попал в здание? Это частный клуб.

– Я подумываю о членстве.

– Серьезно? В клубе Норд Шор?

Он усмехнулся.

– Я слышал, у них первоклассное поле для гольфа.

– Ты играешь в гольф?
– спросила она с нервным смешком.

– Вполне недурно. Мягкий захват на клюшке, осторожный удар, - произнес он низким звучным голосом.
– Возможно, я смогу продемонстрировать тебе, Алессандра, как я хорош.

Она глянула поверх его плеча на дверь, затем снова на него.

– Тебе нужно уйти, Хадсон.

– Ты не можешь игнорировать случившееся. Не в этот раз, - он коснулся пальцами ее щеки.

– Это была всего лишь ошибка, ничего больше.

– Твое тело говорит обратное, - он подошел ближе, заметив, как прервалось ее дыхание.

– Едва ли сейчас подходящее время и место, чтобы обсуждать это, - голос Алессандры дрогнул.

– Тогда когда?

– Не знаю.

Ни за что на этом гребаном свете он не позволит ей отшить себя.

– Если хочешь, чтобы я ушел, придумай ответ получше, - его губы изогнулись в чувственной улыбке.
– Ну, разве что ты хочешь, чтобы я остался...

– На следующей неделе, - выпалила она.

– Нет. Попробуй еще раз.

– Ладно, завтра. Просто уйди.

– Где?

– Зоопарк "Линкольн парк", - сердито ответила Алессандра.

Хадсон сделал небольшой шаг назад и посмотрел на Алли с выражением "какого хрена".

– Зоопарк?

– Да, я буду ждать тебя в полдень, сразу за главными воротами.

– Ты боишься оставаться со мной наедине, не так ли?
– его указательный палец проследил венку, бешено пульсирующую на ее шее.

– Не глупи, - она снова глянула через его плечо.
– А теперь, пожалуйста, уйди, пока никто не зашел?
– Алли снова посмотрела на него, но взгляд ее не соответствовал ледяному тону голоса.