Навеки.

У Алли скрутило живот, когда лифт одним махом вознес ее на вершину здания Палмолив, но дело было не в гравитации. Она жутко нервничала. Этим утром Хадсон был в отвратительном настроении, и хотя физическое единение между ними было как всегда потрясным, он все равно казался каким-то отстраненным, когда она уходила на работу.

Образ его в душе, с опущенной головой, водой, бьющей по напряженным плечам, преследовал ее весь день. Она знала, чего он хотел, и честно говоря, признавала, что начала хотеть того же.

Если бы все было так просто.

И дело было не в том, что приглашения уже разосланы. Да, мама будет чувствовать себя униженной, отзывая приглашения на "главное событие праздников", как она называла его, но последствия действий Алли распространялись куда дальше. В расчет надо было брать и Ингрэм Медиа.

Учитывать, что предложение руки и сердца Джулиана означало не только союз двух людей, но и слияние двух империй. Ее отец упорно работал, чтобы обеспечить плавную передачу полномочий, когда после свадьбы Джулиан встанет у руля. Эти двое в последнее время стали практически взаимозаменяемы. Сделки заключены, контракты подписаны. Колесики закрутились, и это имело куда более серьезные последствия, чем смена поставщика.

Но ультиматум приближался. Это был лишь вопрос времени. И сегодняшнее утро намекало, что его выдвинут уже скоро, возможно, даже сегодня. Алли знала, что с ее стороны было эгоистично желать быть с ним как можно дольше, но она ничего не могла поделать. Она была зависимой, а Хадсон Чейз стал ее наркотиком.

Алли закрыла глаза и попыталась успокоить неровное дыхание, но тщетно. Незнание того, что ее ждет, когда двери откроются, заставляло сердцебиение ускоряться с каждым пролетающим этажом.

Мускусный запах цветов хлынул на нее, как только она вышла из лифта. По меньшей мере две дюжины роз на длинных стеблях стояли в вазе на круглом столе темного дерева в центре холла.

Она остановилась перед ними, бережно касаясь пальцами бархатных лепестков темно-красного бутона.

– Добрый вечер, мисс Синклер, - сказал Хадсон. Он был в столовой, зажигал последнюю из свечей в хрустальных подсвечниках, стоящих в ряд по центру стола.

Подойдя ближе, она осознала, что свечи стояли едва ли не на каждой горизонтальной поверхности. Их подрагивающий свет отражался от стеклянной стены и освещал всю комнату мягким сиянием. Она перевела взгляд обратно на стол, сервированный льняной скатертью, отличным фарфором и хрустальными бокалами.

– Это прекрасно, Хадсон. По какому случаю?

Он посмотрел ей в глаза, и губы его изогнулись в смущенной улыбке.

– Мое извинение за то, что вел себя как засранец.

– Ты приготовил для меня ужин?
– спросила Алли, не в силах скрыть удивление.

Он усмехнулся.

– Не надо меня переоценивать. Я не очень-то умею готовить, и раз уж продлил импровизированный отпуск своей экономки, тебе придется довольствоваться кое-какой едой на вынос.

– Пахнет изумительно, - Алли положила сумочку на спинку дивана.
– Откуда это?

– Spiaggia.

Он помог ей снять пальто, и она оглянулась через плечо, нахмурившись.

– Spiaggia не доставляют на дом.

Он расплылся в самодовольной ухмылке.

– За правильную цену кто угодно доставляет.

– Ты же знаешь, что я была бы абсолютно довольна и коробкой пиццы.

– Знаю, но я же стараюсь, - Хадсон повесил пальто на спинку дивана и коснулся ладонью поясницы Алли. Этот жест, такой простой и все же столь интимный, послал вереницу мурашек по всему позвоночнику.

– Давай, садись.

Он подвел ее к столу и отодвинул стул. Она села, разворачивая салфетку и накрывая ей колени. И когда он одну за другой стал убирать серебряные крышки с полудюжины тарелок с едой, ее рот увлажнился. Тут было слишком много для них двоих. Наблюдая за ним, она поняла, что стол сервирован более чем восемью сортами вина.

– Я не был уверен, что ты предпочитаешь, поэтому поступил проще и заказал меню для дегустации, - Хадсон наклонился и тихо проговорил, губами задевая ее ухо: - Я хочу узнать, что доставляет тебе удовольствие.

Алли почувствовала, как ее лицо заливается румянцем от всех эротических видений, пришедших на ум.

– Я думала, с этим мы уже разобрались.

– Я действительно знаю твой вкус, - он усмехнулся, - но я хочу знать, что тебе нравится.
– Хадсон сел на стул рядом с ней и взял свои столовые приборы.
– Для начала у нас средиземноморский морской окунь с маринованными нантакетскими гребешками, - он отрезал кусочек нежной рыбы и замер с вилкой, занесенной в воздухе.
– Позволишь?