– Нравится?
– спросил он.

Она вскинула голову, увидела, что он улыбается точно чеширский кот, и тут же покраснела. Проигнорировав вопрос, она обратила внимание на доску, где дротик Хадсона воткнулся в наружную двадцатку. Перед следующим броском она услышала низкий смешок. Дротик воткнулся в наружную пятнадцать, и за ним тут же последовал третий, приземлившийся на восьмерку.

– Сто два, - объявил он.
– Все дело в том, чтобы не дергаться в момент освобождения, а следовать дальше.

Алли усмехнулась.

– О, не беспокойся, я и не мечтала о том, чтобы дергаться в момент освобождения.

Хадсон улыбнулся краешком рта и покачал головой.

– Хорошая работа, между прочим, - она прибавила его результат к мысленному счету их партии.
– Хотя я все еще веду.

Она подняла локоть, готовясь к броску, когда он очутился позади нее.

– Ненамного, - его руки скользнули по ее бедрам, а затем между ног, расставляя их шире.
– Раздвинь их для меня, - прошептал он. Дыхание сбилось, и она ощутила виском его улыбку.
– Вот так, девочка, теперь ты в правильной позе.

Жесткий бугор его возбуждения вжался в нее сзади, и Алли почувствовала жар, хлынувший между ног.

Она хотела толкнуться назад, вжаться в него, но он отошел.

– Когда ты будешь готова, - сказал он.

Она подняла руку, ненароком перенося вес на одну ногу и опуская плечо. Дротик описал дугу и воткнулся так слабо, что едва удержался на доске. Алли нахмурилась, созерцая жалкие три очка.

– Кажется, у тебя небольшие проблемы с балансом.

– Да ладно? И почему же?

– Попробуй расслабить ноги.

Она выгнула бровь.

– Не думаю, что проблема была в моей позе.

– Спорно, мисс Синклер. Но в любом случае, не вижу, в чем здесь моя вина.

– Если бы ты вел себя прилично, я бы тебя с закрытыми глазами уделала.

– Вот как?
– Хадсон скривил губы, задумавшись.
– Подожди минутку, - сообщил он, выходя из комнаты, и несколько минут спустя вернулся с чем-то вроде маски для сна в самолете. Подойдя ближе, он оттянул эластичную повязку и надел маску ей на голову.

Засмеявшись, Алли сделала шаг назад.

– Это было образное выражение.

– Боишься вызова?

Она закатила глаза, но не выказала дальнейших возражений, поэтому он опустил маску на глаза. Мгновенно стало темно, затем его руки опустились на ее плечи, разворачивая ее.

– Я даже разверну тебя в нужном направлении, - сказал Хадсон.

Сделав два броска, она услышала, как дротики стукнулись о стену и упали на пол.

– Я не очень хорошо знаю правила, Алессандра. За попадание в пол вычитаются очки?

Она слышала в его голосе нотки самодовольства и веселья.

– Ладно, ты доказал свое. Теперь мы можем вернуться к нормальной игре?
– желая положить конец бессмысленным упражнениям, она потянулась к краю маски.

– Подожди, - сказал он. Ее рука застыла в воздухе. Внезапно Хадсон вновь очутился позади нее, а его губы - возле ее уха.
– Оставь ее.

– Оставить?
– с чего бы ему вообще завязывать ей глаза? Ох...

– Я хочу, чтобы мы перешли на следующую стадию, - его низкий голос был полон темных обещаний.
– Ты позволишь мне это, Алли?

Во рту пересохло, и она тяжело сглотнула. Когда она заговорила, получился лишь шепот: - Ладно.

– Хорошо. Не двигайся.

Алли услышала шаги, затем скрип двери. И потом ничего. Она слышала лишь шум собственной крови в ушах. Когда перестала играть музыка? Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоить прерывистое дыхание и ожидая. И ожидая. Она ерзала, гадая, где он так задержался. Но что еще важнее, что он с ней собирался делать? Возможно, он слегка извращенец. Дрожь от неизвестности пробежала по ее телу от слов Харпер, всплывших в голове.

Позади нее захлопнулась дверь, и она подпрыгнула. Хадсон находился в комнате. Она не могла видеть, но ощущала его присутствие. От этого кожу покалывало. Стереосистема вновь ожила, и через несколько мгновений из динамиков прямо над ней полился гипнотический ритм U2 - Moment of Surrender. Она напряженно вслушивалась, пытаясь различить, где он, что он делает. Неопределенность сводила ее с ума.

Что-то отбросило ее волосы на сторону, и ее голова дернулась. Его кончики пальцев - нет, губы - коснулись плеча, затем шеи.