– Я всегда был упёртый, как осёл, сколько себя помню, - Борис символично покрутил пальцем у виска, подходя к ней совсем близко.
– Та девочка-артау, что спасла меня от хулиганов, въелась мне в память, и я был страшно зол на себя, когда понял, что думаю о другой. Это как только я тебя увидел в школе. Заподозрил даже, что у меня какой-то нездоровый пунктик на артау конкретно. Но потом я подружился с Рэксом и Китом. Они своими магическими путями подняли базы, и оказалось, что та девочка - ты, и я вздохнул спокойно.

– Так уж спокойно...

– Ну кому как, конечно. Это всё моя упёртость. А из-за чего у вас весь сыр-бор?

– Из-за того, что кое-кто не дослушал, - поморщилась Роза, опять потирая запястья. Это напомнило ей об ещё одном эпизоде, и она, спохватившись, стала спешно застёгивать рубашку. Борис рассмотрел в подробностях её новообретённые синяки на руках, но не сказал ни слова, лишь кратко, одними глазами, полыхнув яростью, и артау поразилась его непривычной выдержке.

– В чём великое открытие, расскажешь? Я дослушаю, - посмотрел на неё хорон.

– Не такое уж прям оно великое, потому что недоработанное. Я нашла, какие гены надо "включить" в вирусе, чтобы он начал работать в человеке. И не только в рейтере, хотя к их геному он подходит лучше всего. В любой расе. Пару лет экспериментов - и готово. Панацея от любой болезни.

– А побочка?

– Бесконтрольное размножение, - вздохнула Роза.
– И как это блокировать, мне пока непонятно. То есть понятно, если на рейтерах. А на остальных - нет.

– Мощно, - покачал головой Борис. Телефон в его нагрудном кармане провибрировал, и он виновато улыбнулся: - Мне пора. Если будут какие проблемы, обращайся, ладно? Не забывай: ты не одна против всех.

Роза согласно кивнула, и хорон, прощально и мягко коснувшись её руки, развернулся и поспешил из кабинета. Необходимо было завершить то, ради чего он вообще пошёл сегодня утром в отделение лабораторий Пьера, и сейчас путь Бориса лежал в обитель группы Рэкса.

К счастью, идти было недалеко. Бронзовая дверь кабинета приглашающе отъехала перед ним в сторону, и хорон шагнул внутрь, сразу с лёгким недовольством отмечая общую неразбериху на всех четырёх столах. За одним из них, с наибольшим количеством нерассортированной бумаги, сидел Рэкс, приветственно улыбнувшийся другу.

– Ну у вас и бардак, - фыркнул Борис.
– Как вы тут ещё друг друга находите.

– Порядок в первую очередь должен быть в голове, - Рэкс выразительно постучал себя по виску.
– Остальное - частности.

– Не согласен. Но не принципиально. Что там Пьер, уже беседует?
– Борис подкатил себе стул поближе к Рэксу и опустился на него, рассматривая дёргающуюся кривую звука на мониторе перед хороном. В колонках что-то невнятно шуршало.

– Ждёт приёма у советника президента. Ты куда вообще ему жучка-то прилепил?

– На ремень, - ухмыльнулся Борис.
– Неудобно он мимо летел, ангел белокрылый...

– Оригинально. А куда попроще - это для слабаков?
– Рэкс в притворном недовольстве приподнял бровь, и Борис отмахнулся.

– Я всегда импровизирую. В этот раз мне захотелось его уронить, что ж теперь? Зато на ремень он посмотрит в последнюю очередь. Значит, ждём?

– Ждём.

Они немного помолчали, потом Борис, не сдержавшись, спросил:

– А почему ты всё-таки его отпустил?

– Кого?
– скучающе отозвался Рэкс, постукивая пальцем по столу.

– Ну Домино. Он ведь опасен... разве нет?

Рэкс подпёр голову рукой и с непонятным выражением на лице воззрился на Бориса.

– А почему ты отпустил Розу к Пьеру? Он же тебя бесит.

– Это тут при чём?

– Ты ответь сначала.

– Потому что вы мне так сказали... Ладно, ладно. Потому что понял, что да, шишки ей лучше набивать самостоятельно. А когда принуждаешь, даже из лучших побуждений, только хуже выходит.

– Ну вот ты и ответил на свой вопрос.

– А тебе не кажется, что это несопоставимо?

– Он же мне не враг, Борис, - вздохнул Рэкс, начиная барабанить пальцем чуть чаще.
– Я не так много с Домино пообщался тогда, при нашем единственном знакомстве. Но всё-таки понял, что у него в душе: он упорно отрицает, что может нести за что-то ответственность. Привык к другой жизни, как-то так. И если сейчас я выдерну его оттуда, да пусть даже с его лжебратом, арестую, посажу, накажу, ничего это для Севера не изменит: слишком уж они наследили. Раньше надо было, сейчас только время тратить и руки марать. А так у него ещё остался шанс очень больно наступить на грабли. И очухаться. И прийти к нам, предварительно сделав так, чтобы хотя бы часть его преступлений перекрылась...