Раньше избранный был глупцом, -- продолжил второй голос.
– - Он жаждал славы, денег, власти, но годы заточения заставили его поумнеть. Убей избранного!

Убей избранного!

Убей избранного!

Голосов оказалось намного больше, и они становились всё настойчивее с каждой секундой. Голова раскалывалась от боли, а перед глазами плыло.

– - Борись, Лоти. Не сдавайся, -- прохрипел Малур, но я услышала его.
– - Ты... жизнь. Они... смерть.

Ушастый меч выпал из рук и с грохотом проломил деревянный помост. Меня сбил с ног юноша-пророк и, вырвав из провала меч, воткнул его в толстый ствол дерево, параллельно телу Малура. Мне приходилось, размазывать по лицу потоки слёз, чтобы хоть что-то рассмотреть. А юноша в бело-лиловых одеждах, перетянутых широкой тесьмой, надрывно кричал в толпу, требуя лекарей. И толпа расходилась, пропуская к помосту мужчин и женщин в бирюзовых накидках. Их лица хмурые, суровые. Движения резкие, порывистые. Юноша выхватил из рук одного из лекарей тонкий нож и коротко срезал свои белые волосы, мгновение назад достигавшие до самого пола.

Толпа возликовала.

Шисейджи взбесились.

Чёртов окуно!
– - верещали голоса в голове.
– - Его следовало утопить при рождении! Отрезать уши!

– - Жизнь избранному!
– - воскликнула неизвестная женщина в глубине толпы.

Её протест подхватили другие, и вскоре нестройный хор эльфийских голосов нескладно скандировал: "Жизнь избранному!" Малура сняли с дерева, но его запястья и ноги у пяток пробиты гвоздями. Ноги неровные... сломаны?