— У него в портфеле хомяк был, — он задохнуться мог…

— Кто? Кто мог задохнуться? — насупила брови Валентина Ивановна.

— «Кто-кто»!.. Непонятно что ли? Хомяк, конечно, — раздраженно ответил Рассольников.

— Нет, вы на него только посмотрите! Он же ещё и хамит! — возмутилась Валентина Ивановна. — А вот интересно, Рассольников, почему это от тебя всегда сигаретами пахнет, а? Ты может быть куришь?

Валивана подозрительно прищурилась, подошла к Сергею вплотную… Принюхалась, и разочарованная отошла: сигаретами от Рассольникова на этот раз не пахло.

— Валентина Ивановна, — робко приподнялся со своего места Семён Семёнович. — А про кроссовки-то как же?..

— Да! — закричала директриса. — Ещё и кроссовки! Та-ак!.. Зачем они тебе понадобились? Ну, отвечай!

Рассольников возмущённо тряхнул головой:

— Да не понадобились мне ваши кроссовки!

— Та-ак! — вспыхнула Валентина Ивановна. — Та-а-а-ак!

Чувствовалось, что гнев её нарастал и что на подходе чудовищной силы взрыв… Но тут в дверь громко и твёрдо постучали.

В класс вошла Таня Курцева.

— Чего тебе девочка? — недовольно спросила Валентина Ивановна. — Не видишь, мы заняты!

Нина Ягодкина с волнением смотрела на свою ученицу, понимая, что Таня не пришла бы просто так. Нина ободряюще кивнула головой.

— Нина Андреевна, — обращаясь к ней одной, сказала Курцева. — Это не Рассольников… не Рассольников кроссовки взял. Это… я видела… как Шишин их по воде пускал…

— Что пускал? По какой воде? — напряглась Валентина Ивановна.

— Ну, кроссовки с розовыми полосками… По воде… по этой, которая у нас течет… там…

И Курцева махнула рукой туда, где, по её мнению, должна была протекать Фонтанка…

— И что же ты, не подошла к этому Шишину? Не сказала ему ничего? — подозрительно прищурилась Валентина Ивановна.

— Нет, не подошла, — вздохнула Таня, — потому… потому…

Она замешкалась и, опустив голову, тихо сказала:

— Потому что он — дурак…

— Правильно, Курцева! — радостно гаркнул со своей первой парты Рассольников. — Я Рыжему сам морду набью!

— Вот видите, вот видите! — Валентина Ивановна сначала сверкнула глазами на Сергея, а потом торжествующе глянула на Нину: — Ваш Рассольников неисправим!

Так или иначе, а разбирательство было закончено, и все принялись расходится.

«Я его воспитываю!»

Но уже на следующей неделе Сергея Рассольникова снова пришлось вызвать на разбирательство, потому что Сергей всё-таки избил Васю Шишина, — как и обещал.

Состав учителей был примерно тем же, — правда зачем-то добавились ещё две учительницы младших классов. Ну и конечно во главе мероприятия — Валентина Ивановна, вся в белом. У неё действительно имелся такой белоснежный воздушный костюм, который, правда, ещё больше полнил её и совершенно к ней не шёл.

Мать Шишина на собрание не позвали: по опыту знали, какие истерики она может устраивать — всех заглушит, всех перекричит. Мать Шишина растила Васю одна и считала, что её лучший в мире ребёнок всегда оказывается несправедливо обиженным, — поэтому она при всяком случае бурно защищала своего Васю и устраивала нешуточные истерики. А ведь разбирательство устраивалось не для того, чтобы слушать её вопли: учителям хотелось докопаться до истины и вывести виновных на чистую воду.

— Рассольников! Стой прямо, когда с тобой говорят! Ты почему Шишина избил? А? Я тебя спрашиваю!

— Потому что его больше воспитывать некому, — потупив глаза, сказал Рассольников.

— Та-ак… — сказала директриса зловещим тоном. — Та-ак… Значит, ты к нему уже в воспитатели записался?

— Валентина Ивановна!.. — неожиданно привстав со своего места, робко сказала молоденькая учительница второго класса. — Этот Рыжий… простите, — Шишин, — моего ученика Синичкина обижал. Просто проходу ему не давал, а вот этот мальчик, — она указала рукой на Рассольникова, — он за Синичкина вступился. Простите…

Молоденькая учительница чуть заметно поклонилась директрисе и села.

— А вы, вообще-то, как здесь оказались?! — словно впервые заметив её, спросила Валентина Ивановна.

— Я… меня… Меня Нина Андреевна попросила прийти, — кивком головы указав на Нину, сказала молоденькая учительница. — Она эту историю тоже знает. Вот.

— Та-ак… — задумалась Валентина Ивановна. — Да вы не садитесь, не садитесь раньше времени! Что за ученик, и как именно его Шишин обижал? И когда?…

— А всегда! — встав и поправив платье, сказала учительница. Теперь она говорила гораздо увереннее. — Как только этот рыжий шестиклассник… простите, Шишин, встречал моего Синичкина так сразу и обижал. Называл его толстым тупым очкариком… Подножки ему всё время ставил, так что Синичкин падал, и даже один раз очки разбились… Потом ещё отбирал портфель у него… А форму, пиджак то есть, в раздевалке своими грязными ботинками топтал… вот…