За столом сидел человек, словно родившийся, чтобы занимать именно эту должность — еще не пожилой, с темно-золотистыми волосами и проницательными голубыми глазами. Стоявшая на столе табличка с бронзовой надписью гласила: «Коммодор Скэйхи Серле». Ожидая приближения Малуфа и Мирона, офицер поднялся на ноги, после чего сделал приглашающий жест: «Доброе утро, господа! Будьте добры, присаживайтесь».

Только после того, как посетители сели, Серле опустился в кресло за столом: «А теперь представьтесь и объясните, каким образом я мог бы вам помочь».

«Хорошо. Меня зовут Адэйр Малуф, я — владелец и капитан звездолета «Гликка», находящегося в настоящее время в космопорте Коро-Коро, а это — Мирон Тэйни, мой первый помощник. Прежде всего нам нужна информация; дальнейшее во многом зависит от того, чт'o вы сможете нам сообщить».

«Пожалуйста, продолжайте».

«Мы пытаемся найти некоего Лоя Тремэйна: вполне возможно, что он находится на Флютере. Желаете ли вы, чтобы я разъяснил предпосылки наших поисков? Это не слишком приятная история».

Серле улыбнулся: «Меня трудно вывести из равновесия! Я тут ничем не занимаюсь, кроме подготовки ежемесячных отчетов — каковую обязанность я мог бы с таким же успехом поручить младшему лейтенанту Джервису».

Малуф собрался с мыслями: «Примерно год тому назад я прилетел в Трейвен на планете Морлок — по двум причинам. Мое судно, «Гликка», нуждалось в капитальном ремонте и в некоторых модификациях, а я хотел навестить своих родителей, проживавших неподалеку.

Мой отец нажил большое состояние; я ожидал, что он уже отошел от дел и приятно проводит время с моей матерью в нашей усадьбе в холмах Телемани. Вместо этого мне сообщили, что отец погиб в весьма подозрительных обстоятельствах, и что моя мать улетела с Морлока в неизвестном направлении в компании любовника, который был гораздо моложе ее.

В последние годы здоровье отца пошатнулось; он практически потерял интерес к предпринимательской деятельности и больше ничего не хотел от жизни, кроме тишины, покоя и утешения, которое ему доставляли книги. Мать, напротив, с головой погрузилась в водоворот балов и вечеринок — ветреная и уже в какой-то степени слабоумная, она отчаянно пыталась снова ощутить пылкое возбуждение молодости. Несмотря на жалобы отца, она открыла двери нашей усадьбы всем желающим веселиться, устраивая экстравагантные, почти скандальные маскарады и безудержные полуночные пьянки.

Отцу пришлось искать убежища в дачном сельском доме на озере Кристель, что позволило матери, оставшейся в усадьбе, распуститься более, чем когда-либо. Доведенный до крайнего раздражения ее выходками, отец перевел все свое состояние на счет доверительного фонда, из которого матери должны были выплачивать ежегодное умеренное содержание. Когда матери сообщили о его решении, она была возмущена, но догадалась помалкивать об изменении своего финансового положения, так как ее новые приятели, несомненно, стали бы насмехаться над ней у нее за спиной. Так или иначе, она умудрялась поддерживать иллюзорное представление о себе как об обладательнице несметного богатства.

Тем временем матушка увлеклась самодовольным молодым разгильдяем по имени Лой Тремэйн. У него была впечатляющая внешность: блестящие черные волосы, хищный горбатый нос, пронзительный взгляд пламенно-черных глаз, страстные, хотя и несколько вульгарные манеры. Находясь в его обществе, пожилые дамы, будучи без ума от колоритного мошенника, ловили каждое его слово, щебетали и прихорашивались, стараясь превзойти одна другую в использовании арсенала девичьих жеманных ужимок, но основное внимание Тремэйн уделял моей матери, так как имел все основания полагать, что та контролировала крупный семейный капитал.

Однажды вечером Тремэйн употребил изрядное количество вина и расхвастался не на шутку. Он принялся рассказывать о своих дерзких приключениях и рискованных предприятиях в Запределье — все это были выдумки, конечно, но перезрелые дамы слушали его, затаив дыхание. Помимо прочего, Тремэйн упомянул о родной планете, каковую объявил прекраснейшим из миров Ойкумены! Он говорил об этой планете с особым искренним увлечением, превосходившим обычную тоску по родным местам. «Однажды я туда вернусь, — провозгласил Тремэйн, — как только будет устранено небольшое недоразумение, возникшее у меня с местными властями!»

На мою мать все это произвело большое впечатление. Она сказала, что тоже хотела бы странствовать по экзотическим мирам, но что ее супруг считал путешествия опасным времяпровождением, требующим неоправданных затрат. Она жаловалась на скупость отца, не позволявшую ей в полной мере наслаждаться преимуществами семейного состояния, принадлежащего ей по праву. Тремэйн сочувственно выслушал ее, но не высказал никаких замечаний. Тем не менее, уже через два дня мой отец утонул — его парусная лодка необъяснимым образом перевернулась на озере Кристель в безветренный солнечный день!