Шрифт:
Оказавшись снова на борту «Гликки», в своей каюте, стюард изучил по очереди каждую из каменных фигурок. Он ожидал, что статуэтки покажутся ему странными и страшными, но они превзошли все ожидания. Он обнаружил, что ему не хотелось к ним прикасаться — Винго не мог заставить себя брать их в руки и перемещать, не пользуясь чистой салфеткой, защищавшей пальцы.
Стюард встал, задумчиво разглядывая свои приобретения. Эйфория прошла, он чувствовал себя опустошенным. Медленно разместив фигурки в отделениях коробки, он плотно закрыл ее крышкой и засунул в самый дальний темный угол стенного шкафа. «При первой возможности, — сказал он себе, — продам эту коробку и все ее содержимое какому-нибудь учреждению или кому бы то ни было, кто пожелает ее купить».
2
Площадь Рорбека в центре Камбрии была окружена с трех сторон многоэтажными зданиями; одни были построены еще в древности, другие — сравнительно недавно, но все они соответствовали одним и тем же принципам непритязательно прямоугольной планировки. С четвертой стороны к площади примыкал общественный парк с игровой площадкой для детей, эстрадой и минералогическим музеем. Для того, чтобы воспользоваться преимуществами трехдневного пребывания «Гликки» в местном космопорте, Монкриф нанял павильон у северного входа в парк. Его объявление гласило:
«УЧЕНЫЕ! ИНЖЕНЕРЫ! ТЕХНОЛОГИ!
ВЫ ДОВЕРЯЕТЕ СВОЕМУ СУЖДЕНИЮ? КОНЕЧНО!
В ТАКОМ СЛУЧАЕ ВОСПОЛЬЗУЙТЕСЬ СВОИМИ ЗНАНИЯМИ И СПОСОБНОСТЯМИ, ЧТОБЫ ВЫИГРАТЬ И РАЗБОГАТЕТЬ!
НАШИ ИГРЫ ПОРАЖАЮТ ВООБРАЖЕНИЕ!
ФРУК, ПЛУК И СНУК ПОДВЕРГНУТ ИСПЫТАНИЮ ВАШУ СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ!
ПРИХОДИТЕ, ДЕЛАЙТЕ СТАВКИ И ВЫБИРАЙТЕ!»
Три девушки взобрались на позолоченные белые пьедесталы и стояли с высокими факелами в руках, драматически наклонив их — в стороны по краям и вперед посередине. В глубине сцены сторожили Сиглаф и Хунцель, решительно намеренные оберегать свои интересы. Как всегда, на них были кожаные шорты и перекрещенные наплечные ремни, а шевелюры, стянутые чугунными обручами, они выкрасили в соломенный цвет.
Монкриф, бодрый и веселый, вышел на авансцену так, словно спешил сообщить присутствующим радостную весть. Представившись, он познакомил публику с каждой из трех девушек, разъясняя их достоинства, причуды и особенности. Затем он привлек внимание зрителей к Сиглаф и Хунцель, отозвавшись о них как о «непоколебимых девственницах, олицетворяющих классические образы готических богинь войны». «А теперь, — воскликнул Монкриф, — приступим к нашим играм! Подходите, гордые и доблестные камбрийцы! Никогда у вас больше не будет такой возможности!» Монкриф забрал факелы у трех девушек: «Наблюдайте за тремя прелестницами! Фрук, Плук и Снук — озорницы, полные воодушевления юности, бросают вызов. Догадайтесь, кто из них кто! Давайте-ка, девушки, пускайтесь в пляс! Хей-хо!»
Девушки исполнили свой головокружительный танец заслоняющих одно другое тел и мелькающих рук и ног, после чего выстроились вдоль края сцены, ухмыляясь публике.
«Так что же? — громко вопросил Монкриф. — Кто из них Фрук? Или Плук? Или Снук? Делайте ставки, выбирайте! Для людей с вашими умственными способностями не должно быть ничего проще! Сущие пустяки!»
«Именно так! — заявил низенький толстяк с жеманным тонким голоском. — Я ставлю пять сольдо и утверждаю, что крайняя справа девушка — Снук!»
«Ура! — с фальшивым энтузиазмом закричал Монкриф. — Вас не обманешь! Что ж, начнем следующий раунд — может быть, на этот раз мне больше повезет».
Толстяк чопорно возразил: «Настоящий ученый никогда и ни в чем не полагается на удачу! Для него имеет значение только оптимальное и своевременное использование умственных процессов».
Монкриф не высказал возражений, и девушки снова сплясали свой танец. Ученый толстяк снова выиграл. Он выиграл и в третий раз, из-за чего Монкриф явно начинал терять самообладание. Проныра подошел к столику за боковым занавесом на краю сцены, чтобы выпить стакан воды и успокоить нервы. Здесь он подслушал обрывок беседы двух задержавшихся рядом технологов.
«Ты видел? — говорил один. — Герман проверяет новый температурный датчик. Похоже на то, что прибор работает на славу!»
«Еще бы! Он измеряет температуру с точностью до тысячной доли градуса на расстоянии десяти метров!»
Научные сотрудники отошли в сторону. Повернувшись, чтобы взглянуть на толстяка Германа, Монкриф заметил, что тот держал в руке небольшой прибор. Герман уже возмущался задержкой: «Я готов продолжать! Давайте, танцуйте, мне не терпится делать ставки!»
«Одну минуту, нужно сделать небольшой перерыв», — сказал Монкриф. Подав девушкам знак, он провел их в гримерную за кулисами. Там он сразу же включил нагреватель-рефлектор и направил его на Фрук; через десять секунд он заставил Снук нагреваться в два раза дольше. Тем временем Плук обтиралась полотенцем, увлажненным холодной водой.
Монкриф вышел на авансцену. «Мы готовы продолжать! — сообщил он Герману. — Сколько вы поставите?»
«Теперь я настолько уверен в себе, что поставлю шестьдесят пять сольдо! Где же девушки?»
Фрук, Плук и Снук выбежали из-за кулис и выстроились вдоль края сцены. «На этот раз обойдемся без акробатических номеров, — сообщил толстяку-технологу Монкриф. — Так что же? Кто из них Фрук, Плук или Снук?»
Герман взглянул на свой прибор — сначала словно ненароком, затем с откровенным вниманием и в некотором замешательстве. Наконец он указал дрожащим пальцем на среднюю девушку: «Насколько я понимаю, это должна быть Плук».