– Давай красавчик выпрыгивай, тебя ожидает твой новый дом! – грубый и скрипучий голос тролля чуть не лишил меня слуха. Сморщившись я спрыгнула на землю.

– А вас презумпция невиновности есть? – трещала я пока меня тащили по зловонному проходу.

– Тебе никто не позволял говорить! – слова были приправлены неслабым тумаком. Это очень хорошо продемонстрировало уместную поговорку, молчание — это золото, более того молчание — это еще меньше синяков.

 Бросили меня в темную вонючую камеру. В самом верху, под потолком было небольшое окошко. Света хватало только на то, чтобы разглядеть небольшую кучку соломы в углу. А я жаловалась на условия в доме воров.

Уснуть у меня не получилось. Я крутилась, впадала в полудрем, но так и не уснула. За ночь мне много всего привиделось, и огромные крысы, и чей-то стон, и странные тени. Мне все мешало в этой камере, в таких условиях даже бомжи в нашем мире не ютятся. Самым странным пришествием за ночь это были слова бога. В полудреме я слышала его голос. Не видела, но четко слышала фразу которую он повторял долго, пока я с криком не вскочила на ноги. Фраза, которую я повторяла до утра, «Слишком мало времени, поспеши».

После ночи в камере я готова была рассказать все и признаться в чем угодно. Жизнь на земле не как не готовила меня к такому. Каждую секунду твои нервы на пределе. Они натянуты как тетива лука, и готовишься, когда эту тетиву отпустят. Каждая секунда похожа на приговор.

 В конце коридора стукнула дверь, и я вздрогнула. Через пару минут к камере медленно таща свою тушу подошел мерзкий тролль.

– Выметайся давай! – с этими словами он открыл решетчатую дверь.

Маленькая надежда угасла, когда я просмотрела за взглядом этого жуткого существа.

В углу напротив меня лежал распластанный мелкий гном. Теперь хотя бы ясно откуда были эти странные стоны, судя по виду он пьянствовал дни напролет.

– Давай тащи свою задницу наружу, нечего проедать казенные харчи! – когда тролль раскрывал свой рот, то была бы хоть на сантиметр ближе рисковала быть оплёванной с ног до головы.

Гном с трудом поднялся на ноги, удержав свой небольшой вес. Переступаю с ноги на ноги, как маленький ребенок гном пошел на выход, там он становился и обернулся.

– Эй ты, в первый раз всегда страшно, не будь ты девкой, не оприходованной. – с трудом договорив, гном пошел прочь, а меня снова закрыли в этом ужасном месте.

Что странно, слова гнома меня задели. Ведь если я хочу выбраться и вернуть себе свое, то меня не должен пугать стон пьяного гнома в темной камере. На словах я пыталась храбрится, на деле я все так же пугалась каждого звука. Забившись в угол, я попыталась отстранится от всего происходящего. Мне не хватало воздуха, чтобы дышать во всю грудь. Не получалось сосредоточится, все мысли сходились на предательском поступке мага. Я не могла понять его логику, зачем он так поступил.

Судя по маленькому окошку, солнце уже буйствовало в городе. Но света в моем сердце от этого не стало больше, казалось после этого мне не прогнать мрак, который поселился в камере, и в моем сердце.

Стало интересно, что сейчас делает Рэджи с другими, и знают ли они где я. Сейчас не помешали настоящие друзья.

Я решила не надеется на призрачную помощь и поразмыслить. Я вспомнила все возможные фильмы, в которых героев заточали в камеры. Они ведь всегда выбирались с помощью своей смекалки. Выход всегда есть, но его нужно отыскать.

Мне казалось дело сдвинулось с места. Я начала осматривать камеру, исследовать ее не только со стороны обзора того угла в который я забилась ранее. Я знала, что если начать искать, что-то можно найти.

Сон был очаровательным и наполнен прекрасными нимфами. Много нежной кожи, а главное ни капли ткани на ней. Мой мир был великолепен, и вся его краса принадлежала мне одному. Меня ничего не беспокоило и не тревожило, пока мой мир не начал проваливаться в водное безумие.

Резко подскочив, я понял, что весть мокрый и полуобнаженный нахожусь на одной из центральных улиц Зеленого гоблина. Пока еще мысли не пришли в порядок, и я соображал, что происходит. Тело ломило, а резкая боль проходила судорогой по телу.

– Коста, твою мать! Что на хрен с тобой происходит? Если хочешь трахнуть его, никто тебе не мешает. Зачем снова ходить на эти бои? Ты все пропил и потратил на шлюх, но хотя бы жив! – Рэджи был в ярости, но меня больше беспокоил его слишком громкий голос. Он бросил ведро, видно это не помочились на меня, когда я спал, а проучили. Когда вся картина сказанного дошла до моего не протрезвевшего ума, я кинулся на Рэджи с кулаками, но меня одним движение завалили обратно на землю.