– Скажи мне, эльф, когда уходила она видел ее кто-нибудь?

– Утром она ушла, еще до рассвета. Не простилась ни с кем. Никто не видел ее, и не знает куда она отправилась. Но король наш благодарен ей за все, потому мы и здесь.

– Жаль. Хотел спросить я об одной детали, да, видно никто не ответит мне.

– А ты спроси, человек. Может и смогу чем помочь.

Кален протянул руки к огню, и задумался.

– На груди у нее украшение было, простой листок на тонкой цепочке...

– Был, я видел его. Она его все время в руках держала, перебирала, словно думала о чем-то. А потом такую же цепочку во дворце нашли, на ступенях у трона.

– Нашли?
– переспросил Кален.

– Да, после одного из балов, как раз перед уходом ее. Всех гостей спрашивали, никто не признал своей вещицу, только король наш, когда в руки взял эту цепочку, побледнел и пальцы разжал, словно не цепочка там была, а змея какая.

– Оставила значит, а как король к ней относился?

– Почтительно, командор, не переживай за это. Не обидел он твою Хранительницу. Но ей плохо было, вот она и ушла.

– А потом вести были какие-нибудь?

– Да что там вести, слухи и байки. Мы, когда из леса выходили, мимо деревеньки шли, там праздник люд закатил. Говорят, мол, демоница, людей от гибели спасла. Видано ли дело, чтобы демоны людей спасали, а не жрали? Но те, кого якобы спасла та демоница, говорили, что она одним взглядом магов убивала.

– Взглядом?
– встревожился Кален вспоминая, как Мирра обратившись к энергии смерти, поступила с пыточником.

– Взглядом, командор. А сперва говорят, когда их на казнь-то повели, на демоницу эту никто и внимания не обратил. Говорят, плащ у нее был, как наши - эльфийский, да капюшон на глаза надвинут. Только вот странность какая, я бы байку эту и не запомнил, кабы не детвора. Девчонка одна все плакала и кричала, что не демоница то была, а добрая магичка. Кричала малышка, что магичка эта им колыбельную дивную пела, сперва сама сочиняла, а потом на эльфийском и хоть дети не поняли ни слова, но сразу успокоились и... Ты что же, командор, думаешь, что это вашу Хранительницу за демоницу приняли?

– Не знаю я, - откровенно признался Кален.

– Не может того быть, Видящий. Демоница та была красоты невиданной, мужики так и говорили, глаза отвести не могли от нее. Глазищи черные, как бездна, а сама стройна, как лань. Кожа ее такой нежной казалась, что и тронуть страшно, и блестит словно в драгоценных каменьях. Не может это быть ваша Хранительница, ты уж прости меня, но она отличный воин, а у воинов шрамы остаются, и видел я их на лице у Хранительницы, не может то она быть. Простой люд никогда ее красавицей не назовет, не знают они ее. Вымысел это все. Детишкам сон приснился, а мужичкам случай помог.

– Черные глаза говоришь? Значит это точно не она, - спокойнее выдохнул Кален.
– У нее не черные глаза. Значит не она. Слава Создателю. Спасибо тебе за рассказ твой. Доброй ночи.

– И тебе, командор. Только вот знаешь, что странно, - задумчиво добавил эльф.

Кален уже собирался уходить, но оглянулся.

– Что же?

– Я был тогда у разлома, когда Ваззин с твоей хранительницей подоспели. Видел ее в деле. Но не это удивляет меня. Вдвоем они были, не было с ними принца. А ночью, я видел, как Ваззин вашу Хранительницу на руки подхватил и за лагерь понес, целовал он ее страстно, а потом... Ваззин пропал, а принц - вернулся.

– А Ваззин - это кто?
– встревожился Кален.

– Так это брат принца нашего, сводный.

– Брат?

– Да, командор. Ушел один брат, а вернулся - другой. Вот, что непонятно мне. Но может мне привиделось это, после боя, уставший был. Несколько дней оборону держали, пока Хранительница не подоспела.

– Брат...
– задумался Кален.
– Спасибо еще раз.

Кален отходил от костра, когда заметил слежку.

– Кара, - окликнул он.
– Если бы не ты, Энель я бы точно не заметил. Что привело вас сюда?

– Мы тебя искали, - подойдя к нему спокойно ответила Кара.

– И как давно вы слушали мою беседу с этим милым эльфом?

– С самого начала, Кален, - ответила Энель.

– Тем лучше, не придется пересказывать. Пойдемте в лагерь, нужно бы подумать над этим.

– Вы идите, - сказала Энель, вновь прислушиваясь к музыке.
– Я, пожалуй, еще тут поброжу.

– Нет, Энель, - Кален жестко сжал ее руку.
– Не стоит. Идем.

– Что с тобой?
– удивилась шпионка.
– Ты странно себя ведешь.

– Я пытаюсь уберечь тебя от беды, - сказал Кален выделив последнее слово.
– Тебе не стоит тут оставаться.

Сердце шпионки упало. Она все поняла. Поняла, почему такими странно знакомыми показались звуки музыки. Здесь был Лерд. В этом лагере. Это он играл на лютне. Энель вырвала руку из крепких пальцев командора и жестко процедила.

– Я сама выбираю свой путь, Кален. Помнишь? Теперь никто не может мне указывать. Я остаюсь.

Кара стояла между двух огней и ничего не понимала, кроме того, что вот-вот ее друзья возьмутся за оружие.