Второй раз Кален едва не онемел, когда в зале появился Антоний, и, как и положено, приложив кулак к груди, попросил сделать его членом ордена Хранителей, обещая служить верой правдой и не щадить ради доброго дела, своей жизни.

– Мирра, ты уже начала вербовать людей? Как у тебя это получается? Как ты можешь внушать людям такое почтение, так их вдохновлять? Профессиональные вербовщики скоро будут напрашиваться к тебе в ученики. Антоний, отдыхайте несколько дней, проведите их с семьей, потому жду вас на учебном поле, скажем через два дня на рассвете, будем продолжать тренировки. Теперь с тобой, Мирра. Давай я помогу тебе расправиться с этой птицей и этим чудесным напитком, и мы пойдем учиться. Или ты уже передумала?

Я отрицательно покачала головой, ответить я не могла, нежнейшее мясо, в этот момент таяло у меня во рту. Кален опять улыбнулся и подмигнул мне. Это надо останавливать... а то мы так можем далеко зайти... надо ему как-то намекнуть, что я ... А что я? Что из-за того, что я спасительница мира, мне что влюбляться не позволено??? Глупости, вот и влюблюсь. Надо только решить в кого... от Калена мурашки по коже бегут и ноги подкашиваются, когда он смотрит на меня, а с Инариэлем так просто, так легко, словно... мы одно целое. Ой, что-то я не о том опять, это все вино виновато, совсем мысли какие-то неправильные в голову лезут. Так прекращаем думать совсем, а то я так сейчас додумаюсь.... Просто наслаждаюсь едой в замечательной компании, или компанией наслаждаемся, а еда это уже так... второстепенно, ой... все стоп. Надо на свежий воздух. Как раз все уже доели пора уходить от благодарного хозяина.

Выходим на улицу, после полумрака помещения солнце режет глаза, яркий белый снег слепит, отражая солнечные лучи.

– Погода отличная! Давай мы с тобой просто пройдемся. Я хочу проверить посты вокруг поселения, а заодно сможем и поговорить. Перед началом тренировок все-таки надо решить, каким оружием ты хочешь сражаться, - Кален направляется к воротам, стараясь приноровить свои широкие шаги к моим, чтобы мне не приходилось за ним бежать.

Он искоса смотрит на меня и улыбается. Что за напасть?

– Стоп, - решаюсь я сказать вслух.
– Кален, я хочу просто кое-что уяснить для себя, можно пару вопросов?

– Давай, только не так громко, особенно если ты планируешь спрашивать что-нибудь секретное!

Я и не заметила, как сорвалась на крик, ох, как же тяжело-то. Облизываю внезапно пересохшие губы.

– Кален, ты...

Он смеется

– Да, я Кален. Это и был твой вопрос?

– Не перебивай. Вот, придумала. Расскажи мне сам о Видящих, все, что посчитаешь нужным, все что я должна знать...

А я пока подумаю, как бы сформулировать свой вопрос...

– Мирра, мне кажется Инариэль рассказал тебе достаточно, - его голос теряет веселость, глаза внезапно омрачаются тоской.
– Если есть вопросы, спрашивай, я не стану еще раз все повторять, ты и так знаешь, больше, чем тебе положено знать, и не говоришь, откуда у тебя такие знания.

– Ладно, вашу страшную тайну я знаю, - я замолкаю, получив ледяной взгляд, он словно демон Отчаяния заморозил меня, вот опять я все порчу.
– Я хотела спросить о другом, - пытаюсь я выкрутиться, - вы же как бы воспитанники церкви? Кален, у тебя есть семья?

Это я выпалила просто в попытке прервать неловкий момент. Кален не улыбнулся, он отвел глаза, продолжил вышагивать вперед к воротам.

– Да, Мирра, если ты имеешь ввиду мать, отца, братьев и сестер, это все у меня... было. Когда Видящего забирают из дома, его семья прощается с ним, мы не можем вернуться в свою семью, наша цитадель на острове - становится нашим единственным домом, наши братья по оружию, единственной семьей. Нам запрещено встречаться с родными... Я больше не видел свою маленькую сестренку, когда меня забрали, ей было всего два года, она любила путаться у меня под ногами, когда я играл с мечом... Это было так давно... Она теперь иногда мне пишет, но я никогда не отвечаю, а если и пишу в ответ, то только что у меня все нормально, и я гордо выполняю свой долг, прославляя наш род.

Он тяжело вздохнул, сложил руки за спиной и зашагал еще медленнее. Мы уже прошли ворота и направились вокруг поселения.

– Во сколько тебя забрали, Кален?

– Рано, я был еще ребенком, но я не мог представить себе другой жизни. Я мечтал быть Видящим, сколько себя помню, - он невесело усмехается.
– Я уже в пять знал свое предназначение, Мирра, все было решено.

– Ты же был совсем ребенком? Как они могли забрать тебя? Это же...

– Бесчеловечно? Нет, Мирра, это правильно, в таком возрасте еще просто отрекаться от всего, просто представлять свою жизнь сплошным героическим подвигом, просто давать обеты, ...

– Например, - не выдерживаю я.

– Ну, многие братья решают посвятить себя служению Создателю целиком и дают обеты безбрачья или воздержания, хотя даже без обетов, это просто часть нашей жизни...

– А ты???
– вот как удачно он об этом заговорил...

– Что я??? Мирра!
– в его голосе начинают звучать стальные нотки.
– Ты хочешь узнать давал ли я обет безбрачия?

– Или воздержания....

– Нет, Мирра, я не приносил таких обетов, а теперь давай мы сменим тему, мне неловко говорить с тобой... на такие темы, ты все-таки...