– Я ранил тебя, Мирра. Пойдем к Инариэлю, пусть обработает тебе царапины, а то ведь после нашего валяния по земле, ты вся грязная.

– Сам не лучше!

– Согласен! Такой же грязный. Сейчас бы искупаться в реке...
– он мечтательно закрывает глаза.

– Да уж... надо попросить Инариэля опять наполнить мне ванну и воду подогреть.

– Хорошо тебе, меня в лучшем случае ждет бочка холодной воды.

– Могу поделиться, - игриво подмигиваю я.

– Ты опять начинаешь? Мы же, вроде договорились?

– Ладно-ладно, - примирительно поднимаю руки.
– Молчу, я просто пытаюсь быть вежливой.

Инариэль как обычно в лазарете, там еще несколько раненых, вернувшихся с дозора уже сегодня. Увидев нас, перепачканных и поцарапанных, он оставляет своего подопечного.

– Что случилось? Вы в драку ввязались?

– Нет, Инариэль, мы тренировались, - отвечает Кален.
– Мирра неплохо управляется с кинжалом, даже двумя руками, молодец. Видишь, даже задела меня несколько раз.

Он гордо демонстрирует царапины.

– Ладно, она тебя поцарапала, а ты зачем ее поранил? Просто дети, никакой серьезности... На нее же не действует обычная магия, ей придется исцеляться естественным путем.

– Не сердись, Инариэль. Все быстро пройдет. Ты мне сейчас только промой раны, ладно?

– Отличная мысль, Мирра. Ты только забываешь, что я не могу к тебе прикасаться. Так что, кто поранил, тот пускай и промывает тебе раны и перевязывает, вот вам вода и материал для перевязки, а я пойду своими делами заниматься. Без меня справитесь.

Он ставит перед Каленом воду с заваренными в ней залечивающими травами и кладет кусок материи. Командор без долгих разговоров усаживает меня на табурет и спокойно начинает обрабатывать рану на руке. От тепла его рук, по телу бежит дрожь. Ничего нет в этих простых действиях предосудительного, но меня бросает то в жар, то в холод. Надо успокоиться, взять себя в руки. Все же уже решили. Командор тем временем уже разобрался с царапинами на руках и повернул меня боком к себе, чтобы обработать рану на бедре. Горячая ладонь ложится мне на ногу, придерживая, чтобы я не дергалась. Ох, как же обжигает каждое его прикосновение, как замирает сердце, как забывается все на свете. Закрываю глаза, позволяю себе насладиться этими мгновениями.

– Ну вот и все. Можешь идти. Завтра утром, пробежка. Вокруг лагеря. Так что тепло не одевайся, не хватало еще чтобы ты простыла. Тогда эльф меня точно взглядом своим осуждающим убьет. На сегодня все, отдыхай.

Он разворачивается и уходит из лазарета. Все, прошло. Слабости больше нет. Сижу на табурете, взываю к энергии жизни, рассматриваю раненых. Ничего сложного, тут много не потребуется. Отделяю необходимую часть энергии, направляю ее на солдат. Солдаты не спят, как те ночью, эти видят своими глазами, как их раны затягиваются. Несколько изумленных возгласов.

– Мирра, опять ты?

– Ты не рад, Инариэль? Я освободила тебя от всех дел... Теперь мы можем поболтать...

– Ты так меня скоро вообще освободишь от моей должности лекаря. Кому буду нужен я со своей слабенькой магией и припарками, если у тебя это занимает считанные минуты?

– Не сердись, Инар, я хотела помочь... Честно-честно. Ты мне вот что скажи, что такое "гванти"?

– Гванти - это красавица, на древнем языке. А где ты это услышала?

– В очередном своем воспоминании. Ладно, а что такое "эрдан"?

– Эрдан, Мирра, я надеюсь ты никого так не назвала здесь... Полное слово Эрландан - это значит человек, на древнем языке. А эрдан - это как бы пренебрежительное обращение к людям, этим словом уже давно никто не пользуется.

– Да??? А я вот, оказывается, пользуюсь.... Неудобно-то как...

– Кому ты это сказала?

– Калену...

– Радует, что не Энель... Она разобралась бы в таких тонкостях....Ладно, мою работу ты всю сделала, идем, расскажешь, что там у вас сегодня было.

Конечно, он не отказал мне в ванне. К вечеру я была чистая, красивая, причесанная и совершенно довольная. Вечером в таверне, как и обещал Жан, всех угощали. Было много эля, много вкусной еды, много разговоров, много песен. Когда места в таверне стало мало, все отправились к кострам. Барри и Инариэль сопровождали меня. У одного из костров мы услышали удивительную музыку, пройти мимо мы просто не могли, какого же было наше удивление, когда мы увидели у костра Кару и Энель, в руках которой лютня выводила нежные, печальные трели. Мы тихонько остановились, прислушиваясь к мелодии. А потом запел Барри. Энель на секунду перестала играть, но сильный голос гнома очень точно повторял ее мелодию, она улыбнулась и продолжила играть. Мы сели рядом с ними. Когда окончилась песня, все дружно похвалили исполнителей. А Инариэль попросил лютню. Взяв ее в руки, он нежно прикоснулся к инструменту, словно знакомясь с ним. А потом тонкие пальцы эльфа легко запорхали по струнам, веселая мелодия зазвенела над лагерем. Немного прислушавшись, я вспомнила слова и теперь уже подпевала я. Это была эльфийская песня о нерешительном юноше, который никак не мог признаться девушке в любви, а она никак не понимала его намеков. Закончилось все хорошо, они поженились, когда он смог преодолеть свою робость. На веселые звуки песни к нашему костру подошли люди, все хотели продолжения. Инариэль передал лютню Энель, и она тоже заиграла что-то веселое. Инариэль протянул мне руку, приглашая на танец, я не стала упрямиться, настроение было отличное, сдержав обычный поток боли, не давая ему выплеснуться на мага, я подала ему руку, и мы легко закружились вокруг костра. Следом за нами к кругу присоединилось еще несколько пар. Все смеялись, веселились. Даже Барри пригласил Кару танцевать. Чтобы на это посмотреть мы с Инариэлем даже остановились. Это было очень забавно, высокая, стройная Кара и массивный гном, который ей едва до груди достает. Но при всем этом, танцевал гном достаточно сносно. Легкая прохладная рука Инариэля легла мне на талию, увлекая меня на очередной круг.