Вдова Генриха V Ланкастера забеременела от своего надзирателя — Оуэна Тьюдора, ставшего из-за этого «сводным братом» слабоумного короля Генриха VI, внуком которого по линии отца и оказался Хенрих Тьюдор. Родословная его матери, Маргариты Бофорт, была ещё хуже: она являлась продолжательницей побочной линии Ланкастерской династии — представительницей ветви бастардов.

Таким незаконнорождённым детям королевской крови уступали престол только в самом крайнем случае — если законных наследников не оставалось. Но у Людовика XI на молодого человека имелись свои планы.

Именно это ничтожество он прочил в английские короли. Крови Плантагенетов не нашлось бы в Тьюдоре ни капли, а, значит, спорные территории отошли бы к Франции. К тому же непрезентабельная внешность и откровенно простецкие манеры Хенриха приносили Людовику особенное удовольствие.

Для Ричарда III потерпеть поражение от такого, с позволения сказать, «претендента на престол» будет унизительно вдвойне. Как и для всей Англии — заполучить подобного правителя.

— Что это у вас за отвратительное имя? — резко прикрикнул на вошедшего Людовик. — Тьюдор... Тюдор! Запомните, Тю-до-р. А Хенрих? Нет, это ровным счётом никуда не годится! Вы претендуете на корону Англии и будьте уж так любезны величать себя на английский манер. Генрих Тюдор! И никак иначе.

Отсутствие возражений и сдержанный поклон позволили Людовику понять: тон беседы избран им верно.

— Вот и правильно, — слегка смягчился француз. — Будете и дальше проявлять покорность, станете Генрихом VII Английским.

Людовику порядком понравилось, как при упоминании о короне у Тюдора заблестели глаза.

— Я... я оправдаю ваше доверие, — пылко заверил Генрих. — Как только Глостер будет убит...

— Не разочаровывайте меня, граф, — протянул Людовик XI. — Подсылать к Ричарду наёмных убийц совершенно бессмысленно, и вам это известно.

— А как же?.. — бровь Тюдора дёрнулась, заставив француза неприязненно поморщиться.

Вот только ужимок Глостера ему здесь не хватало! Но нет. Генрих лишь нахмурился. Свёл брови над переносицей и подарил королю совершенно непонимающий взгляд исподлобья. И это было хорошо. Если на трон Англии сядет не просто безродный, а ещё и глупец, жадный до денег, Франции от того лишь дополнительная выгода.

— Даже увенчайся это предприятие успехом, у Глостера останется великое множество престолонаследников. Побочных детей и племянников общим числом десятка полтора. Одних бастардов у него, по слухам, шестеро. Всех не изведёшь.

— Я попытаюсь, — зло сощурился Генрих, и Людовик поверил ему. Отпрыскам младшего Йорка не жить... по крайней мере тем, кого посмел признать сам герцог.

— Это уж как вам будет угодно, — усмехнулся король. — Но Ричарда Глостера надо убить в сражении и посадить на его трон победителя — графа Ричмонда, Генриха Тюдора! — безродный престолонаследник сощурился. Взгляд он не отвёл, но на его лице отчётливо проступил страх. Именно это заставило Людовика XI протянуть: — Правда, у вас нет опыта военных действий...

Некоторое время король не без удовольствия наблюдал за метаниями неприкаянной души. Если бы он любил аллегории, то обозначение «крыса в клетке» подошло к Тюдору как нельзя лучше.

— Ричард III непобедим, — выдавил Генрих наконец. — Он выигрывает все сражения. Он непревзойдённый рыцарь. Он владеет обеими руками. Он...

«Любит расстраивать чужие планы и не имеет пороков, которыми можно легко манипулировать» — мог бы добавить Людовик, но не стал. Карл Смелый тоже казался непобедимым. А где он теперь? Растерзан в сражении при Нанси.

Преданный одним из своих военачальников, герцог Бургундский остался с немногочисленным войском. Решив выиграть битву малыми силами, он предпринял рискованный рейд: на полном скаку врезался в гущу врагов и тут же по непонятным причинам свалился вместе с конём. Подняться он, естественно, не смог и был заколот копьями окруживших его воинов. Вот так... И с Ричардом будет похоже.

— Но это абсолютно не важно, — ответил он Тюдору. — Глостер будет убит именно в сражении. Его предок, Вильгельм Завоеватель, тоже считался непобедимым, а погиб из-за ничтожной случайности с лошадью, наступившей на раскалённый уголёк. На последнем поле битвы Глостера конечно же не найдётся ни разведённых костров, ни удачно воткнутых в землю остриёв копий. Но они и не понадобятся. С Ричардом III произойдёт то же, что и с Карлом Смелым: его лошадь падёт, придавив всадника.

Тюдор не стал вдаваться в подробности. Всё сказанное он легко принял к сведению, а Людовику поверил безоговорочно. Тем самым лишний раз доказал: король не ошибся в выборе. Когда будущий английский монарх откланялся, француз приказал подать в свои покои лёгкий ужин и устало прикрыл глаза.

Он не терпел самообмана. Когда на престол взойдёт Генрих VII, короля Франции Людовика XI уже не будет в живых. Но тем происходящее и важнее. Стоило закрутить интригу, которой хватило бы на века. Дабы отпала не только угроза территориям со стороны Плантагенетов, а их самих не подпустили больше к власти никогда.