Шрифт:
«Интересно, а сколько в Виктории Геннадьевне лошадиных сил?» – вдруг подумал Владимир Иванович. Он решил проверить и перестал тянуть тележку в гору, только сделал вид, что тянет. И удивительно! Тележка продолжала двигаться почти с такой же скоростью, как и раньше. «Не меньше четырёх, а может, и все пять, – решил Владимир Иванович, снова включаясь в работу. – Есть всё-таки, как некогда сказал поэт, есть ещё женщины в русских селеньях».
Тебя, красавица с тяжёлою телегой,Пою у края обрывистого брега!Сама, как тонкая тростинка,Как лёгкая, воздушная пушинка,Телегу за оглобли твёрдою рукойХватаешь и свободно тащишь за собой!Такие стихи сложил восхищённый Владимир Иванович и, подвезя тележку к дому, сразу занёс их в свой секретный блокнот.
Виктория Геннадьевна прекрасно знает английский язык и ещё кое-какие наречия. Владимир Иванович, живя с ней, многому у неё научился и даже иногда помогает ей, когда она трудится над переводами. И в обиходе он порой употребляет излюбленные крылатые английские и прочие выражения.
Как-то раз, проходя через калитку, он чуть было не забыл пропустить Викторию Геннадьевну вперёд, но вовремя спохватился, сделал шаг назад и произнёс:
– Pardon, Виктория Геннадьевна, baby frst, Виктория Геннадьевна.
Виктория Геннадьевна ошпарила Владимира Ивановича жгучим взглядом.
– Что-о? Что вы такое сказали, Владимир Иванович?
– Но Виктория Геннадьевна, мы же всё-таки в деревне, ma cheri, – резонно ответил ей Владимир Иванович.
На лоне буйно распустившейся природы,Среди домов прекрасно-деревянных,Бредут по улице рогатые коровы,После себя рассеянно бросаяЛепёшки круглые… Таков и ты, поэт!Порой забудешься и брякнешь слово,Немыслимое в городе далёком,Но здесь, в деревне, столь простое и родное.И плакать хочется, пустив его на волю…Такие стихи записал Владимир Иванович в свой секретный блокнот, улучив подходящую минутку.
Виктория Геннадьевна всегда следит, чтобы речь Владимира Ивановича звучала как можно более благородно. Как-то гуляют они с Владимиром Ивановичем по живописному берегу речки Волмы. Весна, птицы безумствуют, высвистывая самые весенние свои песенки. Владимир Иванович с нежностью смотрит на Викторию Геннадьевну и говорит:
– Виктория Геннадьевна, вы только посмотрите, уже листики лезут!
– Никуда они, Владимир Иванович, не лезут, – строго поправляет она Владимира Ивановича. – Они, Владимир Иванович, – тут голос её задрожал, – распускаются.
И Владимиру Ивановичу ничего не остаётся, как только облегчить свой нос посредством большого пальца. Виктории Геннадьевне, конечно, неприятно это зрелище, но по мягкости сердца она всегда прощает опростившегося друга.
Весна, весна, растёт вокруг природа!Вон листики на ветках чуть озябшихПолезли робко, распускаются… И дамаПрекраснейшая смотрит умилённо,Вцепившись в рыцаря рукою крепкой.Ещё бы! Вечер наступил, а тамИ ночь луны совсем-совсем уж близкоС безумными в деревьях соловьямиЗа маленьким распахнутым окошком…Такие нежные стихи сложились в голове Владимира Ивановича, и, как только выпала минутка, он немедленно занёс их в свой секретный блокнот для потомков.
Владимир Иванович очень любит ловить рыбу. «Ах, вот если б закинуть удочку и посидеть!» – приходит в голову Владимиру Ивановичу всегда при виде любого водного пространства. И Виктория Геннадьевна не сердится, прощает ему эту слабость.
Вот сидит однажды Владимир Иванович на берегу реки. Жаркий майский день. Рыба не клюёт. И вдруг, как Артемида, треща кустами, в сопровождении верного Платона (так зовут собачку Виктории Геннадьевны) прибегает красавица в белом платье и с самодельным мольбертом в руках: ей захотелось навестить Владимира Ивановича, а заодно нарисовать красивый пейзаж, в обрамлении которого он рыбачит.
– Ну, как, Владимир Иванович, клюёт? – спрашивает она.
– Нет, – отвечает радостный Владимир Иванович, – не клюёт, Виктория Геннадьевна, совсем не клюёт!
– Вот если б я была рыбой, – мечтательно замечает Виктория Геннадьевна, нежно глядя на Владимира Ивановича, – я бы только и делала, что искала бы, где там Владимир Иванович сидит со своими крючками и грузилами, чтоб он меня поймал!
Владимир Иванович больше ничего не говорит, он лишь счастливо вздыхает; сердце его замирает, и дрожащими руками он принимается сматывать удочки.
Уже потом, немного успокоившись, Владимир Иванович берёт карандаш и записывает в секретный блокнот такие вот строчки:
Как упоителен сегодня день!Как упоительна сегодня рыба!Как упоительно и это платье,Полупрозрачное и белое… О, небо!Мне кажется, не вынесу я счастья…Виктория Геннадьевна, как известно, очень любит стукать кому-нибудь по лбу. А поскольку под руку ей всегда подворачивается этот ловкий Владимир Иванович, то приз всегда достаётся только ему. Вот что он однажды записал по этому поводу в своём секретном блокноте: