Лейтенант понял его правильно и сменил тон, - вам нужны деньги? На снабжение личного состава выделяют именно деньги, улавливаешь?

– Ага, мы через штаб округа родной армии продадим её же консервы, - со скукой проговорил Джон, - половина, без нашего бэмса, вообще, ничего бы не было.

– Четверть, и успокойся. Успокойся, я сказал, есть ещё два пункта. Добровольцев принимаем на солдатский кошт, запомни и передай своим дезертирам – всё официально, и служба их будет считаться службой по призыву. – Командир серьёзен. – Они больше не дезертиры. А второй пунктик… э… ну, в штабе понимают, что вы делаете, и чем рискуете на «своей» территории ещё до начала настоящей войны. Начальник среди служащих запустил подписку, и если кого из вас в бою… в общем, родным помогут. Начальник лично просматривает подписной лист, так что банк растёт.

– Не дай Бог его сорвать, - пробурчал Джон, но по нему было видно, что он тронут. – Спасибо. И э… так я позвоню?

Лейтенант мотнул подбородком в сторону аппарата. Джон набрал короткий номер, выслушал пожелания дежурного и подумал, что им срочно нужен женский персонал для таких задач. – Ну, извини, родной, извини командира, что побеспокоил. Алё, ты живой там? Да что ж ты так орёшь, оглашенный? Успокоился? Слушай, через час на внешний КПП пришли Слона, Чижика и Муху, пусть возьмут только пистолеты. Алё!

Джон отключил связь, улыбнувшись лейтенанту, - охламоны. Снова трубку не положил, чудо заполошное.

– Зачем тебе бойцы? Что ты собираешься делать на КПП? – лейтенанту интересно.

– Да мне за слив ребят обещали привезти десять тысяч. Так пацаны подстрахуют, чтоб не увезли меня для разговора, - охотно объяснил Джон, - а слив ночью. Думаю, задержим бандитов до выяснения, авось это придержит на время господина Та-ну.

– Ну, допустим. А дальше? Война с целым кланом? Ты представляешь себе, что это такое? – лейтенант суров.

– Господин лейтенант, - вздохнул Джон, - раньше нужно было представлять, а сейчас уже не зачем – всё и так увидим.

***

Джон зашёл к Люси поболтать, но она была явно не в духе, разговор не клеился.

Он ей передал привет от Эрхуфа, Люси кивнула, – ему тоже приветик.

Джон спросил, как дела в Джудии? Говорит, что не знает, давно там не была.

Джонни улыбнулся, - как малыш?

Люси сухо, – хорошо.

– Познакомишь? – Джон серьёзно.

– Конечно, - ответила Люси, не отвлекаясь от канцелярской работы.

– Так я зайду? – спросил Джон с надеждой.

– Буду рада, - равнодушно пропела Люси ровным тоном.

– Ты прости меня, - решился сказать Джон.

– Хорошо, прощу, - проговорила рассеянно, и всё. Как об стенку! Джон, посопев, развернулся и вышел, не оглядываясь. А зря – он не видел, каким взглядом проводила его Люси. Когда он ушёл, она долго смотрела на закрытую дверь опустевшими глазам, с её щеки скатилась первая слеза…

Джонни неспешно прогулялся до КПП, ему внезапно захотелось побыть одному. Не то, что он себя жалел или хандрил. Джонни испытывал странное, новое чувство – и грусть, и ещё что-то, наверное, нежность. Чувство новое, но как будто забытое данным давно, и вот оно вернулось из поры счастливого детства. Джонни и обрадовался ему, и удивился – он был уверен, что жизнь давно выжгла в его душе подобные чувства и воспоминания. Оказывается, он – сентиментальный подонок, кто бы мог подумать! Джонни повеселел от этой мысли и зашагал бодрее.

Ребята на КПП ему искренне обрадовались. Давно не виделись, и слава Богу – их совсем не тянуло повидаться с Джоном в развалинах. А на КПП другое, даже милое дело. Зелёный этот достал вообще, никакой жизни с его уставщиной. Он и так был не сахар, а после лазарета стал просто какой-то контуженный, блин! Но парни знают, что сержант избегает встречаться с Джонни, так им интересно – Джон на минутку заскочил, или желает кофе с ребятами испить? Он охотно принял приглашение, пил кофе и с удовольствием слушал последние жандармские сплетни.

Наконец, с попутки спрыгнули бойцы его отряда. Ребята присоединились к компании, оживлённо болтали с приятелями - большинство молодых жандармов знакомы со школы. Знают родителей друг друга, сестёр, братьев. Ребята спрашивали, как у них дела, передавали приветы. Джон скрипнул зубами. – Парни, нам тут нужно кое-кого подождать, мы за вас часок подежурим?

– Конечно, хоть до конца смены! – весело загомонили постовые.

***

Смешно, конечно, но Джон впервые стоял в наряде на КПП, не до того ему было. Всегда находились дела и важней, и интересней. Простояв полчаса, Джон решил, что потерял он немного, средненькое удовольствие. Будь он поэтом или писателем, тогда, конечно, самое оно, а для него время до подъезда «следователей» растянулось, как старая резинка на солдатских трусах. Но дождался их «проша» и обрадовался, как родным – вытащил ствол и демонстративно передёрнул затвор. Муха навёл на машину станкач, Чижик положил на бруствер из мешков с песком ручник, Слон с пистолетами занял позицию сзади и сбоку от автомобиля.

Парочка в машине оживлённо закрутила головами, козлобородый уставился в окно на Джона. Он, радушно улыбаясь, поманил мужчину ладошкой. Тот чуть замок не сломал, так ему захотелось наружу – стало совершенно ясно, что промедление может привести к печальным последствиям, вон господина Та-ню такие же пацаны из пулемёта расстреляли. Наконец у него получилось справиться с замком, он вышел и, безуспешно пытаясь сохранить достоинство, на негнущихся ногах приблизился к Джонни. Он молча протянул руку, козлобородый, вновь запутавшись во внутреннем кармане пиджака, как вырвал пухлый конверт. Джон принял конвертик и не глядя, через плечо перебросил его Чижику, - проверь!